Идеальное отражение

Ветер, дувший с юга, со стороны Обского моря, и в самом деле был ледяным и проникал в щели боевого костюма. Под ногами скрипел снег, и если не обращать внимания на тонкий слой пепла, легко было поверить, что под нами обычная река. Что внизу, подо льдом, обитают не гидроботы, результат приспособления скоргов к водной среде, а настоящие рыбы.

Поверить было легко, только не имелось на это никакого желания.

Всё время, что мы пересекали Обь, я чувствовал себя очень неуютно — слишком открытое пространство, слишком много направлений, откуда нас могут обстрелять, и совершенно негде укрыться.

Но опасность пришла с неожиданной стороны.

Тревогу поднял датчик движения, сообщивший, что внизу, в воде, объявилось нечто довольно шустрое. Мгновением позже радар дал понять, что эта тварь размерами превосходит быка и идёт к поверхности.

— Бегом! — заорал я, срываясь с места.

К счастью, и Колючий, и Синдбад послушались меня без промедления и лишних вопросов. Там, где мы только что находились, ледяной панцирь с треском лопнул. Полетели осколки, и в дыру высунулось нечто остроконечное, блестящее, похожее на макушку древнего шлема.

Только клепали этот шлем на великана!

Промахнувшаяся тварь нырнула и попыталась перехватить нас ещё раз, но я вновь предвосхитил её манёвр. Мы свернули к северу, а перед нами возникла полынья, и из неё полезли длинные, снабжённые клешнями манипуляторы. Один едва не ухватил Синдбада за ногу, второй клацнул рядом с моей пяткой, через третий Колючему пришлось перепрыгивать.

Гидробот оказался упорным, ушёл вглубь снова и помчался за нами.

— Может… его… гранатой? — задыхаясь от быстрого бега, предложил мальчишка.

— Давно… не… купался? — ответил я в том же стиле. — Влево!

Мы сменили траекторию вовремя — по льду побежали трещины, одна из них расширилась, и из неё явился наш преследователь. Издав раздражённый свистящий звук, он попытался схватить меня, но не дотянулся, и тогда он погрузился, а затем выпрыгнул из воды!

Металлическая туша весом с гружёный вагон с грохотом врезалась в лёд, и казавшаяся только что такой прочной поверхность под ногами заколебалась, начала качаться и трещать.

— Твою мать! — Синдбад на ходу обернулся и выпустил очередь из «карташа».

Судя по грохоту, он не промахнулся, но пули не произвели на гидробота особого впечатления. Он совершил ещё один скачок, достойный дельфина из цирка, и плюхнулся в каких-то десяти метрах от нас.

Лед под моими ногами затрещал, и я обнаружил, что пытаюсь бежать по воде.

Я почти тут же провалился по пояс, а затем и вовсе погрузился с головой. Тело словно ошпарило, сердце застучало часто-часто, а боевой костюм и груз потянули меня вниз.

«Вот уж нет!» — подумал я, изо всех сил работая руками.

Снаряжение сталкера, откровенно говоря, не очень подходит для того, чтобы плавать, однако при некоторых усилиях в нём можно держаться на поверхности. Но вот исполнять в нём всякие трюки, вроде кувыркания в ледяной воде — удел «моржей» — акробатов с перекачанными мышцами.

Я не таков, но деваться мне некуда: либо я выплыву, либо утону, либо та хищная морда мной поужинает.

Импланты мои не перестали работать, и только благодаря им я вовремя рванул в сторону, а гидробот промахнулся. Заострённый нос промелькнул рядом, меня ударило чешуйчатым боком и завертело, точно волчок. Разум, мало приспособленный для участия в таких ситуациях, отключился, и дело в свои руки взяли инстинкты выживания.

Я замолотил руками и рванул вверх… чтобы со всей дури садануться башкой об лёд.

Пока я тонул и уворачивался от чугунка, меня снесло прочь от полыньи, да ещё и в организме начала ощущаться нехватка кислорода: ещё пара минут, и я пойду ко дну без помощи гидробота.

Настырная тварь вновь попыталась протаранить меня, и я опять сумел убраться с её пути, правда, не так шустро, как хотелось бы. Похожее на навершие шлема рыло шарахнуло меня по ноге с такой силой, что едва не оторвало её, а острый плавник чиркнул по лицу.

Боли я не почувствовал, но перед глазами заклубилась кровавая муть. Я развернулся лицом вверх и в полном отчаянии нажал на спусковой сенсор. ИПП не предназначен для стрельбы под водой, но штука это настолько надёжная, что имелись шансы на то, что она сработает и здесь. Глухие хлопки ударили по ушам, и во льду надо мной появилась большая дыра.

Я рванул к ней и с такой жадностью хватанул воздуха, что едва не подавился.

А затем понял, что меня ухватили под мышки и тащат вверх, выдёргивают из полыньи. Возникло инстинктивное желание вырваться, освободиться, и я его с немалым трудом подавил.

— Твою мать! Он ранен! — рявкнул Синдбад мне прямо в ухо.

— Да разве это рана… — я хотел произнести эту фразу громко, но вышел лишь простуженный сип.

Холода, честно говоря, я не чувствовал, я вообще не ощущал собственного тела, лишь касания в отдельных местах: давление на подошвы, на плечи, глухие толчки сердца в груди и то, как саднит лицо.

— Побежали! — воскликнул Колючий. — Иначе эта тварь нас сожрёт!