Идеальная жизнь

— Ты знаешь, что мать Уилла была wasicuή wínyan, как и ты, — сказал он, — и то, что Уилл работал в полиции племени, пока не переехал. — Он шагнул вперед, желая поделиться с Касси тайнами своего внука, но при этом не решаясь смотреть ей в глаза. — Полиция племени — это как любое другое полицейское подразделение. Обычная работа: улаживать семейные скандалы, развозить пьяных по домам, следить, чтобы дети не пили пиво у озера… Словом, приходить на помощь, если это не противоречит закону. Понимаешь, они не хотят, чтобы у соплеменников были неприятности, поэтому предпочитают предупредить, а не выписывать штраф. Уилл был хорошим полицейским и прослужил в полиции около пяти лет. Его все любили, а такие вещи очень важны. — Касси кивнула, что понимает. — Пять месяцев назад в Пайн-Ридж случилась серьезная авария. Пьяный за рулем. Какой-то парень вылетел с дороги, сбил насмерть семью из четырех человек и въехал в телефонный столб перед универсамом. А на нем самом не было даже царапины.

Сайрес закрыл глаза, вспоминая вой сирен стареньких патрульных автомобилей, которые услышал сквозь сон, и кровь на форменной рубашке внука, когда он вернулся вечером домой.

— Много лет назад родители Уилла погибли в автомобильной аварии, их сбил пьяный wasicuή коммивояжер. Поэтому Уилла воспитывали мы. Думаю, в нем что-то щелкнуло, когда он увидел, как преступник выходит из машины. Уилл избил его до полусмерти. Трое полицейских не могли его оттащить. Через неделю Уилла уволили из полиции.

Возмущенная Касси повернулась к Сайресу:

— Но это же ужасно! Он мог подать на руководство в суд!

Сайрес покачал головой.

— Слишком многие хотели, чтобы Уилл ушел. Понимаешь, погибшие были в родстве с одним из учителей младшей школы, белыми. А пьяный водитель, которого Уилл чуть не убил, лакота. — Сайрес присвистнул. — Гибель семьи — это трагедия, и, можешь быть уверена, никто не оспаривал того, что пьяный водитель — все равно, бледнолицый ли, краснокожий — должен предстать перед судом. Но поступок Уилла — то, что он сорвался, — был ошибкой. Сложилось впечатление, что у Уилла другая система ценностей. Все неожиданно вспомнили, что он iyeska, наполовину белый, и решили, что именно это всему виной, поскольку настоящий индеец никогда бы не стал избивать пьяного.

— Как можно было найти в случившемся расовый подтекст? — удивилась Касси. — Представляю, что ваши соседи думают обо мне!

— Ты им нравишься, — ответил Сайрес. — Ты влилась в Народ. И не потому, что очень хотела, а потому, что совершенно не пыталась этого сделать. Уилл… Что ж, Уилл всегда держался немного в стороне.

Касси думала о жизни Уилла в Лос-Анджелесе, о том, что там он так же выделяется на общем фоне, как и здесь, в Пайн-Ридж. Она вспомнила красивые, украшенные перьями мокасины и рисунки на оленьей коже, сложенные в коробки в квартире в Резеде. Представила, как Уилл избивает пьяного водителя, пока кровь не заливает его форму, пока уже невозможно различить, лакота это или бледнолицый.

Касси думала о том, что сказала бы ему сейчас, ведь она на собственном опыте поняла, что нельзя просто закрывать глаза и делать вид, что этой части твоей жизни не существует.

Она нагнулась и подняла ветку, которую отломило ветром от молодого ивового деревца. Согнула веточку напополам, испытывая ее на прочность и размышляя над тем, что рассказал Сайрес. И когда ветка, не выдержав давления, сломалась, Касси совершенно не удивилась.

Уиллу никак не удавалось избавиться от Алекса Риверса. Его имя было в каждой газете, в каждом журнале, лежащем на полках супермаркета. Он настолько часто видел его снимки, что мог побиться о заклад, что знает черты лица Алекса лучше, чем сама Касси. Он даже начал жалеть этого парня — после заявления отца Касси поползли разные слухи. Касси превратилась, в некотором смысле, в таинственно исчезнувшего Джимми Хоффа[19], а Алекс страдал от последствий.

В статье, которую Уилл только что прочел, говорилось о том, что японские фирмы, спонсирующие «Макбета», отозвали свою помощь, оставив Алекса единоличным заемщиком кредита на съемки провального фильма с бюджетом в сорок миллионов, и, вероятнее всего, ему придется продать свои апартаменты в Малибу. А также прервались договоренности на съемки следующих двух фильмов. Его молчание относительно исчезновения Касси порицал весь мир: это указывало либо на его вину, либо на болезненную зацикленность на собственной карьере, застилавшую все остальное. Где-то даже неприлично намекнули, что такой оскароносный актер, как Алекс Риверс, остался не у дел потому, что не может оторваться от бутылки, чтобы найти подходящий сценарий.

Уилл сложил журнал и заткнул его за козырек патрульной машины.

— Сколько еще? — спросил он у Рамона, который продолжал оставаться его напарником.

Рамон сунул в рот остатки бутерброда с яичницей и взглянул на часы.

— Десять минут, — ответил он. — Потом начнется.