Идеальная жена. Мифы и реальность

Но в этот раз… сначала муж увидал последствия поминок – свой портрет в траурных ленточках. Это уже порицается, и меня спасало все это время только то, что поместье семейное и передаваемое из поколения в поколение. А значит и его домовая книга уже совершенно особенная. Любой, кто появляется в имении на постоянной основе, тот, кого я беру на службу, вынужден принести клятву. В ней много всего интересного, но в первую очередь она полезна тем, что слуги не смогут «вредить словом, делом или бездействием». То есть я могу хоть на голове тут ходить и любовников через день таскать – подчиненные скажут об этом лишь моему мужу, права которого в приоритете над моими приказами.

Всем остальным – нет. Друзьям ли, подругам, родителям – не важно. Клятва делает свое дело.

После этого драгоценный поднялся в парадную спальню, и пусть его привыкший к моим выкрутасам разум уже не впечатлила обстановочка, зато впечатлила я.

А я обозвала его тараканом. Косвенно, но он это понял.

И все бы ничего… но я дала понять, что это именно то, что он подумал. Спросонья растерялась и не смогла выкрутиться как обычно.

Итогом всего этого – лопнувшее терпение благоверного, и меня забирают в столицу.

Пока я вяло паниковала, как раз дошла до большой полукруглой лестницы, которая вела как раз в картинную галерею. Внизу я увидела супруга, который любовался на какое-то полотно. И я даже знаю на какое именно.

Вялая паника стремительно набирала обороты и превращалась в панику активную.

Ладошки вспотели, коленочки задрожали и очень захотелось стать привидением. Воспарить на чердак и спрятаться так, чтобы не нашли.

Но… я фея! И это, чисто теоретически, звучит гордо!

Потому спускаемся и будем готовы к последствиям своего легкомыслия.

Я смело двинулась вниз по темно-синей с золотым кантом дорожке, отстраненно наблюдая, что черные розочки на носках голубых туфелек смотрятся чрезвычайно мило.

– И снова здравствуй, Идиль-Динь! – прозвучал ироничный баритон, и я мигом взмокла.

– Доброе утро, – голос не дрогнул, и это хорошо.

Я на всякий случай шагнула ближе к витым перилам и уцепилась за них, непонятно почему слабыми сейчас пальчиками.

Стр-р-рашшшно!

Перемены – это всегда страшно.

А я так привыкла жить в этом доме, заниматься определенными делами, постепенно и по своему желанию расширяя их список.

И вот теперь всему придет конец. Из-за того, что некоторые не соизволили предупредить о своем визите! Да, я понимала, что обвинять мужа в том, что он приехал без предупреждения глупо, но сдержать досаду не могла.

Едва не наступила на подол платья, и в красках представив себе спуск кубарем по ступенькам к ногам супруга, я плюнула на приличия и приподняла юбки немного выше.

В итоге, все закончилось благополучно.

Я достигла нижней ступени и приняла руку Шэр-Ана, которую он, разумеется, галантно мне протянул.

Мы с ним вообще молодцы!

По прежнему не отпуская мою ладонь, мужчина вынудил меня взять его под локоть и просто ослепительно улыбнулся:

– Идиль, позволь задать тебе один вопрос!

– Разумеется.

Ну а варианты?

– Чудненько, – оскалился еще больше белый вредитель и… поступил совершенно по хамски! Он ткнул пальцем в мое декольте и спросил: – Что это такое?!

Право слово, я даже оскорбилась!

– Грудь!

– Где? – неподдельно озадачился благоверный и даже заострил внимание на оной. А после махнул рукой, словно не он только что повел себя оскорбительно и продолжил. – Да я не про то. Что ЭТО такое?!

Не про то… да он про это самое так, как будто его там и вовсе нет!!!

А оно есть! Может и не любимых муженьком габаритов, но присутствует!

Так… успокоиться. Опустила взгляд и поняла, что Шэр-Ан указывает на черные цветочки, по краю декольте. А еще цветочки были на ткани платья, на поясе платья, на заколке в волосах, на камее и даже на кончиках туфель!

Я это все гордо оглядела и мило пропела.

– Розочки…

– Розочки, – мрачно повторил муж и глухо рыкнул. – А что они тут делают?!

– Ну… – всерьез задумалась я и предположила. – Находятся?

– Допустим, – скрипнул зубами один из трех лордов-руководителей Тайной Канцелярии, мысленно призывая на помощь самообладание и наверняка от души сожалея, что со мной нельзя разговаривать более привычными ему методами. – Милая, я клоню к тому, почему они находятся на платье молодой и предположительно счастливой в браке девушки? Черное – вдовье. А черные розы – цветы смерти!

– Нигде не прописано, – скучающе покосилась в окно я и крепче сжала ладонью перила. Если я внешне была как скала – не дрогнула, то мои ножки такой стойкостью похвастаться не могли. Они тряслись. Сильно.

– Что не прописано?!

– То, что черное – вдовье. – Спокойно ответила я и безмятежно улыбнулась, глядя прямо в черные глаза мужа. – Черное – цвет скорби. Скорбеть добропорядочная благородная дама с тонкой душевной организацией может по разным поводам. От скоропостижной кончины домашнего любимца и до того, что иные цвета ей не особо идут.

А что, и такое встречалось. У нас в школе вообще до абсурда доходило. Неуд? Траур!

– Розы? – отрывисто спросил Шэр-Ан.