Читаем Идеал воспитания дворянства в Европе, XVII–XIX века полностью

Ле Гра указывает, что город Ришелье, где говорят на чистейшем французском, еще и расположен рядом с берегами реки Луары – одним из любимых мест иностранного дворянства[304]. Академия, которую Ле Гра открыл и которой он руководил в период между 1640 и 1644 годами, действительно воспринималась некоторыми иностранцами в качестве одной из лучших школ французского языка в королевстве. В своем путеводителе под названием Руководство для иностранных путешественников (1642) Джеймс Хауэлл предлагает английским дворянам, путешествующим по Франции и желающим улучшить свой французский, «провести некоторое время в Новой Академии, устроенной наконец французским кардиналом в Ришелье, где все науки читаются на французском с целью сделать язык более благородным и более богатым»[305].

Документы, оставшиеся после Ле Гра, не дают дополнительной информации о том, каким образом он и его коллеги преподавали «философию» на французском и иностранных языках. После смерти кардинала Ришелье и закрытия академии из‐за отсутствия средств мечта Ле Гра о шестилетней программе обучения для дворянства, в основу которой было бы положено обучение на французском языке, так и осталась мечтой[306]. Мы знаем, что идея одновременного преподавания языков и неязыковых дисциплин не была новой для дворянского образования и что она касалась и преподавания латыни. Хотя «школьный» подход, подразумевающий долгие годы учебы, в обучении молодых дворян не применялся, изучение собственно латыни, самого традиционного школьного предмета, не исключалось. Уроки латинского, проводившиеся на дому частными учителями, нередко были основаны на текстах по истории, политике и военному искусству, целью которых было дать ученику основы древнего языка и одновременно познания в практических дисциплинах, необходимых для исполнения его будущих обязанностей как дворянина[307]. Уже в конце XVI века в основе уроков латыни молодого герцога Неверского лежали работы на военную тематику, которые обычно не включались в учебные программы коллегиумов. Задания заключались в переводе и комментировании под руководством учителя с опорой на тексты по современной истории и географии[308].

Что касается преподавания современных языков, факты, выявленные к настоящему времени (хотя и относящиеся к периоду несколькими десятилетиями позже, чем предложение Ле Гра), подтверждают, что его проект соответствует педагогическим практикам, как они сложились во Франции в конце XVII и XVIII веке. Словари и руководства по изучению иностранных языков, изданные и/или распространяемые в Париже и во всем королевстве, а также записные книжки и периодическая печать того времени дают нам некоторое представление о преподавании современных языков и применяемых на практике методах обучения.

<p>Изучение языков, обучение с помощью языков</p>

Для усвоения слов и фраз на иностранном языке часто использовались упражнения, состоящие в неоднократном чтении и переводе (устно или письменно) более или менее сложных текстов: эта методика была унаследована от латинской дидактики, которая с XVI века во Франции основывалась на «темах» (thèmes), то есть на переводах с французского на латынь[309]. Традиционные школьные занятия по древним языкам давали глубокие знания грамматических правил. Напротив, те, кто изучал современные языки, уже на первых уроках, после нескольких упражнений по чтению, занимались переводом с родного на иностранный язык и наоборот. Эти же самые предложения могли переводиться обратно на родной язык; пробелы и ошибки ученика в конечном итоге отмечались и исправлялись путем сравнения нескольких письменных переводов одного и того же текста; как правило, образец перевода сравнивали с версией ученика[310].

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология