Читаем Идеал (сборник) полностью

Кей Гонда. Вы действительно хотите, чтобы я у вас осталась?

Эстерхази(глядя на комнату). Не самое плохое место. Вид из окна, правда, не очень и соседи сверху иногда шумят, но не часто. (Посмотрев на нее.) Нет, я не буду говорить, насколько рад вашему появлению. Я никогда не бываю многословен в отношении того, что действительно дорого мне. Впрочем, подобная возможность нечасто выпадала на мою долю. Отвык.

Кей Гонда(садясь). Спасибо.

Эстерхази. За что?

Кей Гонда. За те слова, которых вы не сказали.

Эстерхази. Знаете ли вы, что это я должен вас благодарить? Не только за то, что вы пришли, но и за то, что из всех ночей вы пришли ко мне именно в эту ночь.

Кей Гонда. Почему?

Эстерхази. Возможно, жизнь дана вам затем, чтобы спасать чужие жизни. (Пауза.) Когда-то… давно – хотя нет, вот странно! – всего несколько минут назад я был готов убить себя. Не смотрите на меня так. Это не страшно. Страшнее всего другое: чувство полного безразличия даже к смерти, даже к собственному равнодушию. И вдруг приходите вы… Думаю, я мог бы возненавидеть вас за это.

Кей Гонда. Думаю, еще возненавидите.

Эстерхази(с внезапной горячностью и неожиданным чувством). Я не хочу опять гордиться собой. Я это бросил. Но теперь я горжусь. Только потому, что вижу вас здесь. Только потому, что случилось то, что я не считал возможным в этой жизни.

Кей Гонда. Вы сказали, что не будете мне говорить, как рады меня видеть. Так и не говорите. Я не хочу слышать эти слова. Я не могу слышать их так часто. Я никогда им не верила. И не думаю, что поверю сегодня.

Эстерхази. Это означает, что вы всегда верили в них. Вы же знаете эту неистребимую хворь – желание верить в лучшее в человеке. Я хочу предупредить вас, чтобы вы этого не делали. Хочу еще посоветовать уничтожить в себе желание жить в чем-то, кроме той сухой грязи, в которой копошатся все остальные. Хочу, но не могу. Потому что вы никогда не сможете этого сделать. В этом ваше проклятие. И мое.

Кей Гонда(сердитым и умоляющим тоном). Я не хочу слышать ничего подобного!

Эстерхази(присаживаясь на край кресла, говорит мягко, легко). Знаете, когда я был молодым – очень молодым, – я тогда думал, что моя жизнь будет огромной и яркой. Мне хотелось преклонить колена перед собственным будущим… (Пожимает плечами.) Это проходит.

Кей Гонда. Проходит ли?

Эстерхази. Всегда. Но никогда до конца.

Кей Гонда(смолкает и вдруг пылко и доверчиво произносит). Однажды, совсем-совсем молодой, я увидела одного человека. Дело было в горах, он стоял на скале. Стоял, запрокинув голову, расставив в стороны руки, напряженный как лук, как натянутая струна, поющая на полной экстаза ноте, какой людям никогда не доводилось слышать… Я не знаю, кто это был. Я только поняла, что именно такой и должна быть жизнь… (Голос ее постепенно затихает.)

Эстерхази(с интересом). И что было дальше?

Кей Гонда(другим голосом). Я вернулась домой, мама как раз накрывала стол к ужину и была счастлива, потому что ей удалась подливка для жаркого. И потому в молитве поблагодарила за это Бога… (Вскакивает, поворачивается к нему, сердито.) Не слушайте меня! Не смотрите на меня так!.. Я пыталась избавиться от этого чувства. Я думала, что должна на многое закрыть глаза, от многого воздерживаться… научиться жить, как другие. Стать такой, как они. И забыть. И я сделала это. Сделала. Но того человека на скале забыть не могу. Не могу!

Эстерхази. Мы неспособны на это.

Кей Гонда(с волнением). Значит, вы меня поняли? И я не одна? О, Господи! Не может быть так, чтобы я была одна! (Вдруг притихнув.) Но почему сдались вы?

Эстерхази. Потому что сдаются все люди. Потому что это, вожделенное, никогда не приходит. И что получил взамен? Моторные лодки, лошадей, карты, женщин – все жизненные тупики, все легкомысленные удовольствия. Все то, чего я никогда не хотел.

Кей Гонда(мягко). Вы уверены в этом?

Эстерхази. А больше ничего не было. Но если бы это посетило меня, если бы получил шанс, последний шанс…

Кей Гонда. Вы уверены в этом?

Перейти на страницу:

Все книги серии Айн Рэнд: проза

Айн Рэнд. Сто голосов
Айн Рэнд. Сто голосов

На основе сотни ранее не публиковавшихся интервью Скотт Макконнелл создает уникальный портрет Айн Рэнд, автора бестселлеров «Мы живые», «Гимн», «Источник», «Атлант расправил плечи». Сосредоточив внимание в первую очередь на частной жизни этой масштабной личности, Макконнелл поговорил с членами ее семьи, друзьями, почитателями, коллегами, а также с голливудскими звездами, университетскими профессорами, писателями. Выстроенные в хронологическом порядке интервью охватывают широкий диапазон лет, контекстов, связей и наблюдений, в центре которых одна из самых влиятельных и противоречивых фигур двадцатого века. От младшей сестры Айн Рэнд и женщины, послужившей прототипом Питера Китинга, одного из основных персонажей романа «Источник», до секретарей и дантиста — знавшие ее люди предлагают свежий, временами удивительно откровенный взгляд на сложного и замечательного писателя, философа и человека.

Скотт Макконнелл

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература