Идеаль

Он понял, что немного отвлекся. Наверно, то, что он ощущает сейчас в пальцах, – это и есть артрит, подумалось ему. Он крикнул:

– Если отчаяние – единственный смысл жизни, человек должен хватать его, должен владеть им как бог.

Он почувствовал, что пальто порется под мышками.

– Верно, – ответил доктор Берг. – По крайней мере не менее верно, чем все остальное. Так что можете падать.

– Вы очень сложная натура, – сказал он. – Вы делаете так, что человеку отчего-то не падается. – Он чувствовал внизу под собою пустоту. Под мост входил еще один пароход. Маленький. А в полумиле справа расцветал в ореоле прожектор – катер береговой охраны. О цивилизация! Скорей, скорей! Катер приближался с невероятной быстротой. Поздно. Продолжая держаться, он сказал Бергу: – Смерть так же бессмысленна, как и жизнь. Вы согласны?

– Разумеется. Но что из этого следует? Послушайте. Приходите ко мне в приемную, поговорим. Если вы меня убедите, что самоубийство – единственный выход, я не стану вам мешать. Вы мне верите?

– О да! О да!

– Тогда дайте нам вытянуть вас оттуда.

– Но я не хочу.

– Тогда падайте. – Он сразу же заметил свою ошибку. Пароходик прошел, вода внизу была свободна. – Хватайте его!

Он разжал пальцы. Прекрасные огни Сан-Франциско сначала зависли, потом небыстро пошли кверху, кверху. Струи воздуха пресекли его дыхание. Он все падал и падал.

На борту мотобота «Необузданный» мистер Ангел вздрогнул и обернулся. «Человек за бортом!» – крикнул он, хоть и непонятно было, откуда он это взял. На самом деле предмет, который упал в воду в шести дюймах за бортом справа по носу, ушел под воду, как булыжник, почти без всплеска. «Чунк» – и нету. Он заорал: «Полный назад!» Странная команда. «Ты что, ополоумел? – зашипел мистер Нуль. – Если капитан услышит…» Мистер Ангел повторил: «Человек. Я сам видел». Что было не совсем правда. Он знал, что это человек, но видеть ничего не мог, только слышал свист, как от падения бомбы. Мотобот дернулся и задрожал – это Джейн переключила скорость. «Вон там, там!» – крикнул мистер Ангел. Джейн выключила ход, и на «Необузданном» стало тихо, только журчали небольшие течи.

– Боже ж ты мой, – промолвил мистер Нуль и оглянулся туда, откуда появился бы капитан, если бы он появился. Но он увидел, как что-то, покачиваясь на воде, медленно уплывает в открытое море, и с перепугу, не подумав, бросил в ту сторону линь. Катер береговой охраны разворачивался им наперерез. – Иисусе, – еще раз промолвил мистер Нуль. «Необузданный» был по самый планшир загружен марихуаной.

– Гаси огни, – распорядился мистер Ангел..

– Гаси огни, – повторил мистер Нуль.

Все огни погасили. Катер прошел правее. Мистер Ангел уже разулся. Он схватил конец и прыгнул за борт. Вынырнул, молотя по воде руками и ногами и ничего не видя, как угри мистера Нуля, и за две-три минуты, сам бы не поверил, нашел тело. Оно, бесспорно, было мертвым, но он вцепился в мокрые волосы и заорал:

– Тяни конец!

Мистер Нуль и без того уже тянул, хотя в какофонии пароходных гудков и криков с моста слов команды, конечно, не слышал. Мистер Ангел подплыл с трупом к борту и сообразил, что мистеру Нулю нипочем не вытянуть их обоих; он бы и одного из них не вытянул, так как был человек мелкий, хрупкий, проворный, как мартышка, и таких же примерно размеров. Мистер Ангел обвязал конец утопленнику вокруг пояса, а сам вскарабкался на палубу. Здесь он уперся пятками и стал тянуть. Утопленник перевалился через фальшборт; капитан по-прежнему не показывался.

– Боже ж ты мой, – проговорил мистер Нуль.

Мистер Ангел лежал на палубе и тяжело отдувался, как кит.

– Боже мой, – вздохнул мистер Нуль. – Ну что нам теперь с ним делать?

– Человек ведь, – пропыхтел мистер Ангел. – Не могли же мы его оставить помирать.

Катер береговой охраны опять разворачивался.

– Жуткое дело, – сказал мистер Нуль. – Тоже мне человек. Жуткое дело.

Действительно, на человека он мало походил. Его костюм, рубашка в полоску и галстук были в ужасном виде, башмаки с ног слетели. Волосы свисали на лицо, точно водоросли, и стоило его шевельнуть или надавить на живот – ни Ангел, ни Нуль не были обучены приемам искусственного дыхания, хотя старались на совесть, – как из него брызгала вода, как сок из перезрелой дыни. Он напоминал одну из картин, которые называются «Снятие со креста» (мистер Ангел служил когда-то смотрителем в музее).

– Не задышал? – встревоженно спросил мистер Нуль у мистера Ангела.

Ангел снова с силой надавил утопленнику на живот.

– Пока не видно.

Мистер Нуль нагнулся еще ближе к нему.

– Этот катер заходит прямо нам в задницу, Джек.

Мистер Ангел со вздохом поднялся на ноги, поеживаясь в холодной, мокрой, разящей солью робе, и ухватил утопленника за пятки.

– Лучше оттащить его с глаз долой, – сказал он. – Берись-ка.

Мистер Нуль тоже ухватил тело, и они спустили его в рыбный трюм, загруженный зельем.

– А теперь надо убираться, – сказал мистер Ангел.

На катере рявкнул гудок, и мистер Нуль подскочил, как заяц.

– Есть, сэр! – гаркнул он, словно гудок обратился к нему на человеческом языке. И заорал: – Полный вперед!