Ибица круглые сутки

— Вот, — сказала она, протягивая мешок. — Все здесь, кроме твоего старого видеомагнитофона. Я случайно оторвала шнур, так что куплю тебе новый.

— Не говори глупостей.

Они посмотрели друг другу в глаза, лицо Джины медленно начало смягчаться. Она уткнулась головой ему в плечо, и он погладил ее по волосам, вздохнув с облегчением.

— Я очень виноват, Джина. Прости меня. Я знаю, что должен был вернуться раньше…

Джина всхлипнула и взглянула на него. Он стер слезу с ее щеки. Она улыбнулась.

— Я в порядке. Просто слишком разнервничалась.

Они поцеловались, потом Коннор сходил на кухню и принес печенье — это простое действие еще пару минут назад было невозможным. Они сели на диван, и Джина принялась прослушивать сообщения, оставленные на автоответчике.

Коннор радостно прихлебывал чай. Первое сообщение было от коллеги, предлагавшей отправиться на выставку в «Олимпию». Когда он услышал второй голос, сердце его упало. Это была очень пьяная психосучка.

— Джина. Это Крисси. Я получила твое сообщение. Почему ты не дома? Что этот ублюдок Коннор сделал на этот раз? Ты сказала, это что-то ужасное. Я никогда не понимала, почему ты с ним. Ты могла бы найти кого-нибудь гораздо лучше. Ну, раз теперь вы расстались, я хочу кое-что сказать…

Коннор с радостью бы разбил телефон о стену, но оставалась надежда, что Крисси собирается поведать не то, о чем он думает.

— Помнишь ту ночь, когда мы с ним случайно встретились? Мы долго разговаривали со стариной Коннором. Он сказал мне, что ты — как он это назвал? — не Большое Приключение. Я думаю, он просто проводит с тобой время. Не собиралась ничего рассказывать, но раз вы расстались…

Коннор никогда не видел у Джины такого страшного лица. Несколько мгновений в ее чертах наблюдалось явное сходство с братьями.

— Джина, подожди. Я съел пару таблеток, я был не в себе…

— Почему ты обсуждаешь наши отношения, причем с моей подругой?

— Я ничего не соображал, я… — Коннор понимал, как глупо это прозвучало.

Джина вскочила.

— Я знаю, почему ты так поступаешь. Потому что в следующем месяце ты получишь деньги и машину, да? Ты хочешь остаться один и разделить счастье со своими дружками. На меня тебе плевать.

— Ну что ты! Ты ведь знаешь, что это не так!

— Лжец!

— Джина, это просто глупо.

— Ты все спланировал.

— Ну зачем мне это планировать? Я всегда хотел заботиться о тебе…

— Ха! — Джина утерла нос рукавом. — Но любишь ли ты меня, Коннор?

— Джина, ты знаешь, что это слово я произношу не так легко.

— Ты даже не можешь произнести это! Коннор набрал полную грудь воздуха.

— Да, я думаю, что в некотором смысле люблю тебя.

— В некотором смысле? — Джина выпучила глаза. — Что ты хочешь этим сказать? То есть на самом деле ты в меня не влюблен?

Коннор отошел подальше.

— Уймись, Джина. Что такое любовь? Ты требуешь от меня дать определение слову, над которым бились все поэты мира. Как я могу сделать это? Я думаю о тебе и забочусь о тебе. Кто знает, что будет потом?

Джина не слушала.

— Просто скажи, что ты меня любишь. Коннор некоторое время выдерживал ее взгляд, потом уставился в пол.

— Я так и знала.

— Но это не значит…

Джина подняла мешок с его вещами и швырнула ему.

— Убирайся. Убирайся немедленно.

— Ну хорошо. Я ухожу. Только отдай мне кассету. Пожалуйста.

Джина сжала губы и молча указала на дверь. Коннор, сдавшись, поднял мешок и направился к выходу.

— Ты ничего не забыл?

На секунду ему показалось, что сейчас он повернется и увидит у нее в руках кассету. Но она держала его видеомагнитофон.

— Провод приделаешь сам, — сказала Джина и впихнула магнитофон Коннору в руки.

Глава 5

Коннору нравилось быть лучшим другом Робби Уильямса.

В клубах Робби доставалось все внимание, но это почему-то было не важно. Было, правда, немного странно, что бывшая звезда «Take That» оказалась вместе с Коннором в заштатном студенческом клубе в Нью-Кросс. И совсем непонятно, как клуб «Встреча» неожиданно превратился в стадион для американского футбола, а Коннор и Робби очутились напротив крикетных ворот, которые охраняла телезвезда Кэрол Вордерман в розовом бикини и крикетных доспехах.

Толпа орала все громче, а тем временем рукоятка биты становилась все короче, наконец Коннор смог держать ее только одной рукой. Робби Уильяме тыкал в него пальцем, хохоча вместе с остальными игроками и зрителями. Коннор отбросил биту и повернулся к вратарю. Может, купальник Кэрол Вордерман не очень подходил к наколенникам, но она, по крайней мере, знала, сколько еще мячей нужно было забить…

Коннору потребовалось тридцать секунд, чтобы вынырнуть из сна и сфокусировать взгляд на прикроватных часах. Мать его, вот это сканк. С Джиной он расстался в воскресенье, а сейчас была уже среда, и все эти дни он с ужасом ждал, что братья Серль вот-вот постучат в его дверь. Только накурившись в хлам, он мог успокоиться и заснуть, в результате ему стали сниться очень странные сны, и к тому же он не вышел на работу в понедельник и во вторник. Проснувшись, он позвонил мистеру Кингу, сказал, что у него проблемы с желудком, и пообещал, что будет сегодня после обеда.