Языковая структура

Эта поразительная особенность греческого придаточного предложения, так контрастирующая с латынью, заключается в том, что греческий язык, вообще говоря, очень слабо различает придаточное и главное предложение, причем мы имеем здесь в виду, согласно плану нашей работы, только модальную сущность предложения. Даже и без специального знания сравнительной грамматики индоевропейских языков, для каждого должно быть ясным и естественным то, что человеческое мышление отнюдь не сразу и отнюдь не раз навсегда выработало в языке все необходимые логические и грамматические категории. Совершенно ясно, что должны пройти века и тысячелетия, пока абстрагирующая деятельность мышления не научится связывать все мысли, а также и все высказывания в той или иной четко и определенно проводимой логической последовательности.

Сначала язык только и знает одни независимые предложения, да и само независимое предложение тоже формируется не сразу. Но, даже и дойдя до ступени четко выраженного предложения, язык долгое время все еще не выражает грамматическим образом зависимости одного предложения от другого. Но эта зависимость сама собой возникает для него из отражения объективной зависимости самих вещей и объективных связей самой действительности, отражаемой в языке. Греческий язык находится как раз на той ступени языкового развития, когда зависимость придаточного предложения от главного выражается весьма слабо и чаще совсем никак не выражается. Повторяем, речь идет пока только о модальной зависимости.

То, что придаточное предложение в греческом языке ведет себя в общем так же, как и главное предложение, мы считаем замечательным свойством греческого синтаксиса, столь резко отличающим его от железной логики латинского синтаксиса. Это мы и нашли нужным сформулировать в нашем первом законе грамматического строя сложного предложения греческого языка. Можно ли обойтись без этого при изучении греческого синтаксиса? Ведь волей-неволей даже и элементарным учебникам греческого языка приходится в отдельных местах говорить о модальной независимости придаточного предложения от главного предложения, настолько этот факт сам бросается в глаза и просится в область основных законов греческого синтаксиса. Но эти заявления традиционных учебников весьма неуверенны и касаются только одних предложений, а других предложений не касаются. Тем не менее, здесь перед нами самый основной закон синтаксиса сложного предложения в греческом языке; и миновать его никак нельзя, если только мы хотим на самом деле связать грамматику с успехами абстрагирующего мышления человека.

С другой стороны, марксистско-ленинская теория учит нас, что ни в природе, ни в обществе не существует никаких неподвижных и абсолютных законов, которые бы раз навсегда связывали действительность и не давали ей никакого развития. Все законы историчны, историчен также и выставленный нами первый закон сложного предложения в греческом языке. В живой истории языков, как сказано выше, мы наблюдаем постоянный рост абстрагирующего мышления, и модальная зависимость придаточного предложения от главного медленно и постепенно нарастает в языках. Этот процесс заметен также и в греческом языке. Но раз мы выставили общий закон независимости, то все случаи зависимости должны нами наблюдаться и регистрироваться.

Оказывается, что только в двух случаях греческий язык начал вырабатывать грамматическим образом модальную зависимость придаточного предложения от главного. Это факт так называемого косвенного оптатива и так называемого итеративного оптатива. Да и то этот факт в греческом языке весьма неустойчив, совершенно необязателен и вполне заменим обычно полным отсутствием модальной связи придаточного предложения с главным. Это явление греческого косвенного и итеративного оптатива зафиксировано нами выше во втором законе грамматического строя сложного предложения в греческом языке; и этот закон является существенным дополнением к первому закону.