Язык небес

Он с трудом мог различить ее лицо в темноте, но легко вспомнил и поцелуи, и восхитительное тело, и страстные объятия. Она была одной из самых поразительных женщин, встретившихся ему на протяжении всей жизни. И, ко всем своим явным достоинствам, была очень умна. Доротея точно предсказала поведение Лэнгфорда Рэмси, а он так и не смог ей до конца поверить.

И она только что спасла ему жизнь.

Поэтому Стерлинг нашел свой телефон, набрал номер и сообщил оператору на том конце провода свой код и пароль, а затем сказал, чего он хочет.

Двумя минутами позже голос Лэнгфорда Рэмси уже отвечал ему.

— Там, откуда ты звонишь, уже, должно быть, довольно поздно, — дружелюбно поприветствовал его адмирал.

— Ты жалкий сукин сын. Ты лживый кусок дерьма. — Вилкерсон так и не смог удержать эмоции и злость.

Мгновение в трубке стояла тишина, а затем он услышал железобетонный голос командира:

— Полагаю, есть веская причина тому, что ты разговариваешь подобным образом со старшим по званию офицером.

— Я выжил.

— Что значит «ты выжил»?

Насмешка в голосе собеседника смутила Стерлинга. Но почему бы Рэмси и не солгать?

— Ты отправил команду, чтобы уничтожить меня.

— Уверяю тебя, капитан, если бы я захотел, чтобы ты умер, это уже случилось бы. Тебе бы лучше поинтересоваться, кто же действительно желает твоей смерти. Быть может, фрау Линдауэр? Я послал тебя, чтобы ты познакомился с этой женщиной, чтобы как можно лучше узнать ее, выяснить то, что я тебе поручил.

— И я сделал все в точности, как вы и инструктировали. Я все еще хочу получить эту чертову звезду.

— И ты ее получишь, как и было обещано. Но все ли ты выполнил?

В тишине салона Доротея слышала каждое слово Рэмси. Она отобрала у Вилкерсона телефон и сказала:

— Вы лжете, адмирал. Именно вы хотите его смерти. И я бы сказала, что он сделал даже больше, чем от него требовалось.

— Фрау Линдауэр, как приятно наконец-то поговорить с вами.

Теперь и Вилкерсон мог слушать разговор Рэмси с Доротеей.

— Скажите мне, адмирал, почему я вас так интересую?

— Вы — нет. А вот ваша семья — очень.

— Вы многое знаете о моем отце, не так ли?

— Более или менее.

— Вы знаете, почему он был на той подводной лодке?

— Вопрос в том, почему это так интересует вас. Ваша семья искала ответы годами. Думаете, я не знаю об этом? Я просто послал одного человечка, и он должен был вам все рассказать.

— Мы знали, что документов и информации было намного больше, а ваш человек лишь кинул нам кость; а это несерьезно, — сказала Доротея.

— Сожалею, фрау Линдауэр, вы никогда не узнаете ответа на эту загадку.

— Вы в этом уверены? Позвольте вас огорчить. Даже не смейте рассчитывать, что я остановлюсь.

— Пустая бравада. Хотел бы я увидеть, достигнете ли вы успеха с тем же самым пафосом, с каким ведете этот разговор.

— Как насчет того, чтобы ответить на один вопрос?

Рэмси хихикнул:

— Хорошо, только один вопрос.

— Там есть что искать?

Вилкерсон был сбит с толку этим вопросом. Где искать и что?

— Вы даже не представляете себе.

И связь оборвалась.

Доротея отдала телефон, и Вилкерсон, набравшись смелости, все же спросил:

— Что ты имела в виду? Искать там?

Она села обратно на сиденье. Снег снаружи покрыл уже всю машину.

— Я этого боялась, — пробормотала она. — К сожалению. Все ответы находятся в Антарктиде.

— Что ты ищешь?

— Мне нужно прочесть все, что находится в грузовике, прежде чем я смогу тебе все рассказать. Я все еще не уверена.

— Доротея, я рискую своей карьерой, своей жизнью. Ты слышала, что сказал Рэмси? Он мог и не подсылать ко мне убийц.

Она сидела неподвижно, ни один мускул не дрогнул на ее бледном лице. Затем повернулась к нему:

— Сейчас ты был бы уже мертв, если бы не я. Твоя жизнь связана с моей.

— Позволь напомнить, у тебя есть муж.

— У нас с Вернером свободные отношения. И уже очень давно. Теперь есть только ты и я.

Доротея была права, и он знал это. И это знание наполняло сердце Стерлинга и страхом, и бешеным восторгом.

— Что ты собираешься делать? — через секундную заминку спросил Вилкерсон.

— Большое дело для нас обоих, надеюсь.

Глава 25

Бавария

Малоун осматривал замок через лобовое стекло автомобиля. Массивное здание цеплялось за отвесный склон горы. В ночи показались окна и изящные эркеры. Арочные лампы освещали внешние стены и их мягкую средневековую красоту. В его голове пронеслось одно высказывание Лютера о другой немецкой цитадели: «Могучая крепость — наш бог, цитадель, которая никогда не падет».

Он был за рулем арендованной машины, а Кристл Фальк с комфортом расположилась на пассажирском сиденье. Они в спешке покинули монастырь Этталь и углубились в морозные баварские леса, следуя по заброшенному шоссе. Малоун так и не заметил ни одной машины. Наконец, после сорока минут езды, появился этот замок, и они смогли остановиться. Над ними в чернильно-синем небе рассыпались сияющие звезды, словно застывший новогодний фейерверк.

— Это наш дом, — сообщила Кристл, как только они вышли из машины. — Поместье Оберхаузеров. Рейхсхоффен.

— Надежда и империя, — перевел он. — Интересное название.