Язык фольклора. Хрестоматия

Усердно изучая язык крестьянства, язык народной поэзии и придавая ему громадное общечеловеческое значение, Л.Н. Толстой не раз высказывал свой взгляд на отношение русской литературы и русского литературного языка к фольклору. В письме к Н.Н. Страхову от 3 марта 1872 г. он писал: «Заметили ли вы в наше время в мире русской поэзии связь между двумя явлениями, находящимися между собой в обратном отношении: упадок поэтического творчества всякого рода – музыки, живописи, поэзии, и стремление к изучению русской народной поэзии всякого рода – музыки, живописи и поэзии? Мне кажется, что это даже не упадок, а смерть с залогом возрождения в народности. Последняя волна поэтическая – парабола была при Пушкине на высшей точке, потом Лермонтов, Гоголь, мы, грешные, и ушла под землю. Другая линия пошла в изучение народа и выплывет, бог даст… Счастливы те, кто будет участвовать в её выплывании» (Письма Л.Н. Толстого. 1848–1909. Под ред. П.Л. Сергеенко, стр. 97–98) [106–107].

Глубина горьковского проникновения в язык и дух народной русской поэзии выражается в том, что сам

Горький в совершенстве владел стилями устного народного творчества. Он сам создавал подлинно народные произведения, и специалисты-фольклористы тщетно разыскивали их источники [107].

В.Я. Пропп Русский героический эпос / Изд. 2-е. М.: ГИХЛ, 1958

4. Поэтический язык былин

Вопрос об эпосе как коллективном создании народа тесно связан с вопросом о языке былин как средстве художественной изобразительности. Этот вопрос неоднократно рассматривался, но эстетическая ценность народного языка в былинах недостаточно понята и оценена.

Язык произведений народной поэзии, как и язык любых других литературно-художественных произведений, служит не только средством общения, но средством художественного способа выражения миросозерцания их создателей.

Поэтический язык былин настолько богат и разнообразен, что здесь могут быть указаны только наиболее общие и важные признаки его, разработка же их должна стать предметом специальных трудов… [519].

…Необходимо в первую очередь установить специфические отличия поэтического языка эпоса от языка других видов народной поэзии.

Поэтическая система эпоса коренным образом отличается от поэтической системы народной лирики. Один из основных приёмов художественной выразительности народной лирики (включая все виды её, в том числе свадебные и похоронные причитания) состоит в метафоричности [519–520].

Более плодотворным окажется определение метафоричности народной поэзии, как некоторого вида иносказания, как замены одного зрительного образа другим. Так, образ плачущей девушки может быть сам по себе поэтическим, но может им и не быть. Но если образ плачущей девушки будет заменен образом березы, опустившей ветки к воде, он будет восприниматься поэтически. В этом смысле русская народная лирика метафорична в высшей степени, причём большинство образов почерпнуто из окружающей певцов природы.

Если с этой точки зрения подойти к поэтическому языку былин, окажется, что язык эпоса почти полностью лишен метафоричности. Это не значит, что певец не владеет искусством иносказания. Отсутствие в эпосе метафор не недостаток, а показатель иной системы. И метафоры и сравнения в эпосе есть, но они встречаются весьма редко и не составляют основного художественного принципа эпоса [520].

Сравнение не представляет собой явления, специфического для эпоса, хотя в нём и можно найти целый ряд прекрасных сравнений. Через сравнение, например, абстрактное превращается в конкретное, вернее – приобретает видимость. Певцы знают средства, чтобы в видимых образах представить, например, течение времени.

Опять день за днём – будто дождь дождит,
Неделя за неделей – как трава растет,
А год за годом – как река бежит [522].

Отрицательное сравнение принадлежит к наиболее характерным и типичным поэтическим приёмам русского героического эпоса. Оно в одном приёме соединяет образность с высшей степенью реалистичности описания [523–524].

Слово – есть средство отчеканки образа, и певец им дорожит в высшей степени. Этому стремлению к точности отвечает другой приём художественной изобразительности, а именно эпитет. Можно сказать, что эпитет есть одно из основных изобразительных средств эпоса. В то время как метафорические обороты представляют редкое явление, эпитетами обильно пересыпана художественная речь решительно всех певцов! [524],

Изучение эпитетов народной поэзии приводит к заключению, что эпитет во всех случаях есть средство уточнения, хотя и предметы и цели уточнения могут быть весьма различны. Эпитет придаёт существительному точную зрительную или иную определенность, заставляя слушателя или читателя видеть или воспринимать предмет так, как этого хочет певец, как это нужно для данного повествования.