Язычники

НАТАЛЬЯ. Ну, попостись, моя хорошая, попостись... Хоть до поста еще неделя целая - пост он никому еще вреда не сделал...

КРИСТИНА. Бабушка. Ты можешь выйти из комнаты?

НАТАЛЬЯ. Иду уже. Так, а ты одна купалась?

КРИСТИНА. Нет, бабушка. Нас четверо было.

НАТАЛЬЯ. Подружки твои?

КРИСТИНА. Нет, бабушка, не подружки.

НАТАЛЬЯ. (крестится) Друзья?

КРИСТИНА. Нет. Мужики какие-то. Мы там на пляже познакомились.

НАТАЛЬЯ. Спаси Господи и помилуй.

КРИСТИНА.(звонким девичьим голосом) Я тоже так думаю. Но ты знаешь, бабушка, мы водки выпили и насморк у меня тоже сразу прошел.

Наталья крестится и выходит. Кристина смотрит на телефон.

8.

Подъезд дома, где живут наши герои. У почтовых ящиков возится Боцман, чинит один из ящиков. По лестнице спускается Олег с большой клетчатой хозяйственной сумкой в руках, опасливо озирается.

ОЛЕГ. Ты что? Ты зачем это?

БОЦМАН. А что... я все равно мимо шел... прикручу...а то тебе уже в этот ящик чего только не накидали....листья какие-то, болты... говно кошачье...ой...

Хватается за челюсть.

ОЛЕГ. Что?

БОЦМАН. Больно. Стреляет прямо. Я заметил, как если что скажу... такое...прямо стреляет...

ОЛЕГ. Какое?

БОЦМАН. Матерное как скажу что-нибудь - прямо спазм...

ОЛЕГ.        Да ну!

БОЦМАН. Да серьезно!

ОЛЕГ.           Это психологическое!

БОЦМАН. Да какое нахуй блядь психологическое! Ай! Ай! Ай-ай-ай!

Боцмана аж "скручивает" от боли. Он садится на корточки, отдыхает некоторое время. Через минуту ему становится легче, Боцман снова берется за работу. Олег в это время присел на ступеньки и роется в большой сумке.

БОЦМАН. Сейчас доделаю и к вам...нужно стенку там дочухать... и размеры под ящики еще снять...

ОЛЕГ. (удивленно) Ты вообще...как? нормально себя чувствуешь?

Боцман ничего не отвечает, мрачно смотрит на Олега.

ОЛЕГ. (тихо)     Ты...напряженный весь какой-то...может...по пидисюрику?

БОЦМАН. (тихо) Чего?

ОЛЕГ. (улыбаясь) Ну...водки...

Боцман очень быстро и тихо подскакивает к Олегу, хватает его за грудки и начинает душить.

ОЛЕГ. Ты...ты что...отпусти...отпусти...с-с-сука!

БОЦМАН. (шепотом) Никогда! Никогда никогда никогда больше! Никогда больше не напоминай мне!!! Про мою смерть...про эту ночь...на моей кухне...с моей смертью!! Ты понял?! Меня только попускать стало, понял? Когда работаю, когда руки заняты!!! А ты... ты мне даже больше при мне это слово не говори... Я не то что пить - я слышать не могу...Понял?!

ОЛЕГ. П-понял.

Боцман отпускает Олега. Олег потрясен, тяжело дышит, пытаясь прийти в себя. Боцман с самой ласковой улыбкой открывает и закрывает дверцу почтового ящика - работает прекрасно...

БОЦМАН. (нежно) Вот... замок только поменять...

ОЛЕГ. (отряхиваясь) Коз-зёл... Дома эти выдры две... что одна, что вторая... в собственной квартире, как в концлагере... радио послушать - в туалете по ночам прячусь! и если б я дрочил там! нет! я музыку не могу в собственном доме...  как школьник, как преступник блядь... иди работай, иди работай! хочет, что б я тоже... хрущевками этими вонючими .... риэлтор!  много она там наторговала! а у меня профессия есть! я музыкант! и я не хочу больше ничем заниматься! я хочу заниматься музыкой! и я только так могу зарабатывать!  а если кому-то не нравится...еще эта... маманя приехала! так и ей теперь отчитывайся.

БОЦМАН. (меняясь в лице) Ты про мать не смей... Она у тебя святая!

ОЛЕГ. Святая! Откуда ты знаешь - святая она или не святая?! Ты ее вчера в первый раз увидел!

БОЦМАН. А мне с первого раза все ясно стало...  Помнишь? помнишь, я у нее две гривны на шкалик взял? А она что сказала?

ОЛЕГ. Не помню.

БОЦМАН. А я помню. Она же... она...

Боцман машет рукой, ничего сказать не может.

ОЛЕГ. Много ты о ней знаешь... я сам о ней не знаю ничего... меня дед с бабкой воспитали, а она только на Пасху приезжала... кулечки эти свои сраные... это постоянно у нее... какие-то скляночки, бутылочки.... медок, блядь, холодок...пакетики со скорлупой яичной...крашеные...зеленые.... синие... ну на хера с собой пакетики со скорлупой возить? С мусором?! Пасочкой накормит меня... черствой...и поминай как звали.... паломница...