Языческий календарь. Миф, обряд, образ

Третье, и наиболее вероятное: Масленка — и не Зима, и не Весна, а скорее всего — отдельный, родственный им обеим, но не столь значительный персонаж. Это не дух большого времени года, но дух небольшой полосы, стоящей на грани Зимы и Весны, когда все еще не понятно, какая стихия возобладает. Традиция знает примеры почитания духов особо значимых дней — дней недели или первых дней месяца, отдельных праздников или цикла праздников. Такого духа наделяют собственным именем — мужским или женским, родством с другими духами и божествами, чертами лица, а подчас и свойствами характера, сходными с характером погодных и природных явлений этого времени. Масленка в народных песнях именуется «широкой», «веселой», она же «обмануха», то есть обманщица; «полизухой», так как «полизала все сыр–масло», — именно такой дух и отвечает неустойчивой погоде начала календарной весны, когда с дня на день ждут тепла, а оттепель, что ни день, сменяется еще более суровыми морозами, и солнце то проглянет, то опять спрячется. Имя «Масленка» принадлежит полосе из нескольких дней, которая приходит и уходит. Она неминуемо должна уйти, чтобы пришла настоящая Весна. В такой трактовке Чучелка становится вестницей прихода Весны, и ее сожжение — это возможность передать послание от людей возвращающимся Богам…

Если же обратиться к масленичным песням, то Масленка предстает в них не только как Гостья, но и как Жертва. Ее сжигают (что распространено по всей Европе), а в некоторых русских песнях, одна из которых дана в нашем Приложении, еще и закапывают. С Масленицей в народных песнях связана масленичная «Гора», на которой Масленицу то встречают, то провожают, но всегда наполняют гору дарами:

… мы на горе побывали, побывали,
Блином гору выстилали, выстилали,
Сыром гору набивали, набивали,
Маслом гору поливали, поливали…

Эти строки, в различных вариациях, присутствуют в десятках масленичных песен. Символика Горы не столь загадочна: она означает подъем Солнца «в гору», пребывание Дня. В том, что Гора выложена дарами, также ничего удивительного: если Гора будет полна дарами в волшебном пространстве заклинательной песни, то и в нашем повседневном мире подобное изобилие будет сопровождать нас весь грядущий год. Чтобы заклинание обрело силу, дух праздника погибает — с огнем уносится на небо или под песни и пляски погружается в землю.

И снова — мистериальная аналогия с Колядой, когда при рождении нового Солнца неминуемо погибал «демон года», Коза. Дух старого времени должен уйти, чтобы Солнце следовало дальше. Эта мифологема, отражающая основополагающее традиционное понятие о ходе Времени, объединяет как минимум два праздника Солнечного Креста, воплощаясь, в первую очередь, в ряжениях- мистериях, затем в песнях и описаниях примет. Верно ли это для оставшихся солнечных праздников? Это мы узнаем из соответствующих глав, следуя ходу Годового Коло.

На Коляду, согласно песням, Козу ждет возрождение. Ожидает оно и похороненную Масленку:

… Лежи, Масленка, до Налетья,
До Налетья, люли, до Налетья,
Пока придет добра слетья,
Добра слетья, люли, добра слетья.
А на лето мы раскопаем,
Раскопаем, люли, раскопаем.
И обратно ее раскатаем,
Раскатаем, люли, раскатаем.

В своей книге, посвященной праздникам и богам языческой Балтии, Ионас Тринкунас вычленяет тему сакрального противодействия, борьбы, как один из основных мифологических образов праздника Равноденствия у балтов. Борьба огня и воды; борьба птицы (весна, жизнь) и змеи (хтонический символ, символ нижнего мира, Ийой стороны). Символ Lyge у литовцев — это близнецы, Dvyniai.

В более романтическом выражении мифологема Весеннего Равноденствия предстает нам в сказке о Снегурочке. Пусть не старуха, но ледяная Дева, порождение сил Той стороны, не способное и: любви, Снегурочка исчезает, тает, однако не пропадает в никудг. Разрушается образ (на чем и сказке конец), но при этом высвобождается новая молодая сила, что понесет дальше Жизнь. Вода.

Другую сторону того же мотива освобождения мы можем увидеть в сказке о Гусях–Лебедях, где юная дева освобождает маленького братца — символ молодого солнца и молодого года. Тот же сюжет в немного другом выражении встречаем мы и в бессмертном произведении датского сказочника о «Снежной королеве».

Помните у Шварца: «Там весна, и небо чистое, будто оно умылось…»

МИСТЕРИЯ, ОБРАЗ, ОБРЯДЫ

Славянская обрядность