Она увидела что-то у него в руке. Он уловил ее взгляд.
— Да, это он, — сосуд был точно таким, как описал его Флетчер.
— Оставь его, — она пыталась говорить спокойно.
— Ты этого хочешь?
— Да, да, прошу тебя. Это смертельно опасно.
Она увидела, что он перевел взгляд на Рауля, который хрипло дышал рядом с ней. Томми-Рэя, казалось, вовсе не заботило численное превосходство неприятеля. Может ли что-нибудь согнать с его лица эту ухмылку? Сделает ли это Нунций? Господи, чего же может пожелать этот варвар, получив такую силу?
Она снова сказала:
— Уничтожь его, пока он не уничтожил тебя.
— Нет уж. У Джейфа свои виды на него.
— А что же ты? До тебя ему нет дела?
— Он мой отец, и он меня любит, — сказал он с убежденностью, которая могла бы выглядеть трогательно… у здорового человека.
Она подошла к нему, продолжая говорить:
— Только послушай меня, ладно?
Он сунул Нунций в карман и достал из другого кармана револьвер.
— Как ты назвала эту штуку? — осведомился он, направив на нее оружие.
— Нунций, — она замедлила шаг, но не остановилась.
— Нет. Еще. Ты сказала что-то еще.
— Что это смертельно опасно.
Он усмехнулся.
— Вот. Смертельно. Это значит, что он может убить тебя, так?
— Так.
— Вот и хорошо.
— Нет, Томми…
— Не спорь. Я говорю, что мне нравится смерть, и я знаю, что говорю.
Она внезапно поняла, что сцена не соответствует законам жанра. В любом сценарии он держал бы ее на мушке, пока не ушел. Но у него был свой сценарий.
— Я Парень-Смерть, — сказал он и нажал на курок.
6
После случившегося в доме Эллен Грилло попытался заняться работой — еще и затем, чтобы отвлечься от всей этой массы неприятных событий. Сперва писать было легко. Он ступил на твердую почву фактов и изложил, их как можно проще, по заветам старика Свифта. Потом стал выжимать из этого статью, которую можно было бы послать Абернети.
На середине работы ему позвонил Хочкис, который предложил выпить вместе и поговорить. Он объяснил, что в городе два бара. Поприличнее — заведение Старки в Дирделле. Через час, вывалив на бумагу то из событий предыдущей ночи, что не слишком явно свидетельствовало о его умственном расстройстве, Грилло вышел из отеля и поехал в указанном направлении.
Бар был почти пуст. В одном углу развалился старик, что-то напевая себе под нос, а у стойки сидели двое парней, слишком юных для выпивки. Несмотря на отсутствие публики, Хочкис снизил голос до шепота.
— Вы ничего не знаете обо мне, — начал он. — Я это понял прошлой ночью. Пора вам объяснить.
После этого он уже не умолкал. Он говорил без эмоций, но с таким глубоким чувством, что на глазах у него выступили слезы. Грилло был рад этому — это избавляло его от необходимости уточнять и задавать вопросы. Сперва Хочкис рассказал о дочери — так же ровно, не осуждая и не оплакивая ее, — просто рассказал о ней и о том, что с ней случилось. Потом он перевел разговор на других, коротко описав Труди Катц, Джойс Магуайр и Арлин Фаррел и рассказав об их дальнейшей судьбе. Грилло пытался запомнить детали, выстроить семейное древо, корни которого уходили туда, куда так часто указывал Хочкис: под землю.
— Теперь у меня есть ответ, — закончил Хочкис. — Я уверен, что Флетчер и Джейф, кто бы они ни были, виноваты в том, что случилось с Кэролайн. И с другими.
— Они сидели там все это время?
— Мы же видели, как они оттуда вышли. Да, я думаю, они ждали там все эти годы, — он отхлебнул виски. — После прошлой ночи… я так и не спал. Я пытался связать это все воедино.
— И что?
— Я решил спуститься в расщелину.
— Зачем?
— Все эти годы они должны были что-то там делать. Должны были оставить следы. Может, мы найдем там способ уничтожить их.
— Флетчера уже нет, — напомнил Грилло.
— Вы думаете? Я уже ни в чем не уверен. Ничего не исчезает, Грилло. Оно просто скрывается из виду, но не исчезает. Оно остается там, в земле. Стоит немного углубиться — и вот оно, прошлое. Каждый шаг — тысяча лет.
— Моя память не уходит так далеко.
— Но это так, — настаивал Хочкис с пугающей серьезностью. — Наша память — капля, из каких состоит океан. — Казалось, он хочет сказать еще что-то, но он промолчал.
— Твари, которых создал Джейф, похожи на подземных жителей. Вы их хотите там найти?
В ответ Хочкис смог, наконец, высказать свою мысль.
— Когда она умерла… Кэролайн… Когда моя дочь умерла, мне почудилось, что она растворилась у меня на глазах. Не разложилась, а растворилась. Словно в море.
— Вам это снилось?
— Нет. Мне с тех пор ничего не снилось.
— Всем что-то снится.
— Значит, я этого просто не помню. Так вы со мной?
— Что?
— Хотите спуститься со мной?
— Вы и правда это решили? По-моему, это просто невозможно.
— Тогда мы умрем.
— Мне нужно написать одну историю.
— Послушайте меня, мой друг, — торжественно сказал Хочкис. — Единственная история — здесь. У нас под ногами.
— Я только хочу сказать… Я страдаю клаустрофобией.
— Ничего, мы вас вылечим, — ответил Хочкис с улыбкой, которую Грилло счел успокаивающей.