Явление тайны

Она плохо помнила предыдущий вечер. Да, она пошла к Луис, там были гости, потом пришел Хови, но чем все кончилось, она забыла. Чувствуя тошноту и головную боль, она поплелась в ванную. Когда она вернулась, ее поджидала мать.

— Ты в порядке?

— Нет. Я чувствую себя отвратительно.

— Ты вечером напилась.

— Да, — отпираться было глупо.

— Где? — У Луис.

— У Луис никогда не водилось спиртного.

— Вчера было. И еще много всего.

— Не лги мне, Джо-Бет.

— Я не лгу.

— Луис никогда бы не допустила такого, в своем доме.

— Спроси ее сама, — сказала Джо-Бет, отводя глаза от осуждающего взгляда матери. — Мы можем сходить в магазин и спросить ее.

— Я не выйду из дома, — тихо сказала мать.

— Ты же выходила во двор позавчера, а сегодня можем поехать на машине.

Она впервые говорила так с мамой, — сердитым тоном отчасти потому, что мама назвала его лгуньей, отчасти из-за продолжающейся головной боли. Она пыталась вспомнить и не могла. Что произошло у них с Хови? Они вроде бы спорили… Потом разошлись в разные стороны… но почему? Об этом тоже надо было спросить Луис.

— Я знаю, что говорю, мама. Мы сейчас поедем в Центр.

— Нет, я не могу, — сказала мама. — Правда не могу. Я плохо себя чувствую.

— Неправда.

— Правда. Мой желудок…

— Неправда! Хватит, мама! Ты не можешь притворяться больной до конца жизни оттого, что боишься. Я тоже боюсь.

— Правильно делаешь.

— Нет! Джейф этого и хочет. Он кормится этим, я сама это видела.

— Мы можем молиться. Молитвы…

— …они нам больше не помогут, как не помогли пастору. Не помогут, слышишь! — она повысила голос, чувствуя, как от этого звенит в ушах, но зная, что нужно сказать все сейчас, пока снова не навалился страх.

— Ты всегда говорила, что кругом опасности, — лихорадочно продолжала она, уже не думая о том, как бы не обидеть маму. — Это так, и их даже больше, чем ты думаешь. Но внутри…

Она ткнула себя в грудь, выразив этим все: свое сердце, Хови, Томми-Рэя и страх потерять их обоих.

— …внутри их еще больше. Когда какие-то вещи… сны… приходят и уходят раньше, чем ты можешь понять.

— Ты говоришь какой-то бред, дочь.

— Луис тебе расскажет. Я отвезу тебя к ней, и ты все узнаешь.

* * *

Хови сидел у окна, подставляя солнцу вспотевшее лицо. Запах собственного пота был знакомым, как отражение в зеркале, даже больше — лицо менялось, а запах нет. Теперь эта узнаваемость успокаивала среди всех перемен и сумятицы чувств. То, что казалось простым еще вчера, когда он целовал Джо-Бет в ее спальне, теперь было совсем непросто. Флетчер умер, но оставил здесь, в Гроуве, свои создания, воплощение мечты, которые ждали помощи от него, сына их создателя. Но чем он мог им помочь? Даже если бы они не так враждебно относились к Джо-Бет? Он пришел сюда как искатель приключений и неожиданно стал влюбленным. Они теперь хотят сделать из него генерала: парады, команды, планы сражений. Он этого не хотел. Армии, созданной Флетчером, придется выбирать командующего среди своих рядов или погибнуть.

Он столько раз повторял себе это, что почти поверил, но не мог заставить себя вовсе об этом не думать. Мысли снова и снова возвращались к тому выбору, который Флетчер предложил ему тогда, в лесу: Джо-Бет или его предназначение. То, что он тогда отказался выбирать, повлекло за собой смерть Флетчера. Теперь его отказ грозит уничтожить последнюю хрупкую надежду, которую его отец оставил после себя.

И еще, и еще. Если он вступит в Армию Флетчера, то ему придется участвовать в войне. И тогда Джо-Бет станет его врагом просто по определению.

Чего он хотел больше всего на свете — больше, чем усы в одиннадцать, чем мотоцикл в четырнадцать, чем спасти мать от смерти, когда он горько пожалел о всех слезах, которые она из-за него пролила, чем сейчас Джо-Бет — он хотел определенности. Чтобы ему сказали, где правда, где ложь, что хорошо, а что плохо. Чтобы на нем не лежала ответственность. Но никто не хотел ему этого говорить. Вот он и сидел на солнце, вдыхал запах собственного пота и думал.

* * *

В Центре было не так людно, как обычно по субботам, но Уильям все же встретил с полдюжины знакомых. Среди них была его секретарша Валери.

— С вами все в порядке? — спросила она. — Я вам звонила, но никто не подходил.

— Да, я проболел.

— Я вчера даже не открывала офис. Все из-за этого безобразия ночью. Знаете, Роджер был здесь, когда начался весь этот трезвон.

— Роджер?

Она удивленно посмотрела на него.

— Да. Роджер.

— А-а, ну да, — Уильям не помнил, муж это Валери, брат или пес, и его это мало интересовало.

— И он тоже заболел.

— Думаю, вам лучше взять выходной на несколько дней.

— Это было бы здорово. Все равно клиентов нет. Я съезжу куда-нибудь.

Он промямлил еще несколько вежливых фраз и отошел. Музыка, звучащая в магазине и похожая на попурри из фильмов, которые он смотрел все эти годы, напомнила ему о том, что он оставил дома. Думая об этом, он скользил меж прилавков, набирая попадавшиеся под руку продукты. О своих гостях он не думал — они были сыты друг другом.