Явление тайны

До Тихуаны поездка была легкой, и Тесле хватало времени для размышлений. Но после пересечения границы ей пришлось постоянно сверяться с купленной картой, и все посторонние мысли отошли на задний план. Благодаря карте и руководству Флетчера, чей голос звучал у нее в голове, Тесле удалось добраться до нужного места. Она никогда раньше не была на этом полуострове и удивилась, что здесь так пустынно. Казалось, ни человек, ни его создания не могут здесь выжить. Наверное, миссия уже разрушена непогодой, или ее просто смыло в океан, чей шепот по мере приближения к побережью становился все громче.

Но Тесла ошибалась. Едва она обогнула указанный Флетчером холм, как стало ясно: миссия неплохо сохранилась. При виде ее внутри у Теслы все сжалось. Через несколько минут она окажется там, где начался этот эпос, малую часть которого она успела прочесть. У христиан подобное чувство вызывал Вифлеем. Или Голгофа, Черепная гора.

Но черепов она там не обнаружила. Даже наоборот. Лишь одна из стен миссии обвалилась, камни из нее были разбросаны на большой площади, но кто-то позаботился о том, чтобы здание не разрушалось дальше. Причина этого стала ясна, когда Тесла припарковала машину и пошла к дому по пыльной земле. Миссия, изначально построенная для святых целей, заброшенная, а потом ставшая укрытием для тех, кого безусловно сочли бы еретиками, снова стала местом паломничества.

Чем ближе Тесла подходила к зубчатым стенам, тем больше свидетельств этого замечала. Во-первых, на грубых скамьях и среди разбросанных камней лежали гирлянды цветов, они сверкали в прозрачном морском воздухе. Во-вторых, среди цветов – их было столько, что с трудом удавалось на них не наступить – лежала домашняя утварь: кувшин, дверная ручка, обернутая в исписанный листок бумаги, ломоть хлеба. Солнце клонилось к закату, и его сочное золотое сияние усиливало ощущение зачарованное™ этого места. Тесла старалась ступать как можно тише, чтобы не потревожить местных обитателей – людей или кого-то еще. Если уж в округе Вентура, не таясь, по улицам бродили волшебные существа, почему бы им не жить и здесь, в пустыне?

Она даже не пыталась представить, кто они и как выглядят (если у них вообще есть конкретная форма). Но количество даров и подношений говорило о том, что здешние молитвы не оставались без ответа.

Цветы и приношения снаружи впечатляли, но внутри ждала еще более удивительная картина. Тесла вошла внутрь через пролом в стене и оказалась в помещении, где стены были увешаны десятками фотографий и портретов мужчин, женщин и детей. К ним прикреплялись то деталь одежды, то ботинок и даже очки. Снаружи лежат дары, догадалась Тесла, а здесь предметы, по которым некий путеводный бог должен отыскать эти пропавшие души. Их принесли сюда близкие, чтобы обитающие здесь силы вывели заблудших на знакомую дорогу к дому.

Стоя в золотистом свете и изучая эту коллекцию, Тесла почувствовала себя непрошеным гостем В ней редко просыпались – если вообще просыпались – религиозные чувства. Церковные догматы всегда казались слишком ограниченными, а образы – слишком банальными. Но эти искренние проявления веры затронули в ней какую-то струну, которая, как думала Тесла, давно уже лопнула из-за царящего вокруг лицемерия. Она вспомнила, как впервые после добровольного пятилетнего изгнания из лона семьи вернулась домой на Рождество. Как и ожидалось, возвращение вызвало у нее приступ клаустрофобии. Но в полночь в сочельник, когда она гуляла по Пятой авеню, ее вдруг пронзило забытое чувство, от него перехватило дыхание и подступили слезы: она вспомнила, что когда-то верила. Это ощущение пришло изнутри и вырвалось наружу. Оно не основывалось ни на страхе, ни на знаниях. Оно просто было. Первые слезы были благодарностью за благодатную возможность вновь обрести веру, а следующие вызвали грусть из-за мимолетности этого ощущения. Души Теслы словно коснулся некий дух – и тут же исчез.

Но сейчас это чувство не уходило. Оно крепло, пока солнце сгущало краски, опускаясь к морю.

Чьи-то шаги в глубине дома нарушили очарование. От испуга сердце забилось сильнее. Чтобы успокоиться, Тесла вздохнула поглубже и спросила:

– Кто там?

Ответа не последовало. Она осторожно прошла вдоль стены с фотографиями и через пустой дверной проем шагнула в следующую комнату. Там было два окна, словно два глаза в кирпичной стене, через которые проникал красноватый свет заходящего солнца Она не сомневалась – хотя ее уверенность основывалась только на интуиции, что оказалась в святая святых. Несмотря на отсутствие крыши и рухнувшую восточную стену, помещение дышало силой, словно она накапливалась тут долгие годы. Похоже, когда Флетчер жил в миссии, здесь была лаборатория. У стен лежали упавшие стеллажи, пол усыпан разбитым оборудованием. Тут не было ни приношений, ни портретов. Несмотря на кучки песка, наметенные вокруг мебели, и проросшие кое-где чахлые кустики, ощущение святости этого места только усиливалось.