Явка в Копенгагене: Записки нелегала

В ночь с 24 на 25 декабря родственники и друзья за праздничным столом в торжественном молчании подымают бокалы в память об усопших, поют или слушают рождественские песни и мелодии. В магазинах идет бойкая торговля. «Папа Ноэль» (Дед Мороз), одетый в белую шубу, в тридцатиградусную жару ходит по домам, разнося подарки детям. Праздник отмечает вся страна от мала до велика, и богатеи и бедняки, первые— с шампанским, вторые— с сидром, который здесь недорогой, но отменного качества. Парламент уходит на рождественские каникулы.

Сеньора Кармен пригласила меня на рождественский ужин. За круглым столом собралось с дюжину гостей. Здесь конечно же был доп Альберто, сестра сеньоры Кармен, отставной генерал-авиатор— убежденный перонист, отставной полицейский с дочерью, другие родственники. После традиционного поминовения усопших началось настоящее веселье. Дон Альберто был в ударе. Его гитара не умолкала. Танго, маланги, пачанги, креольские песни, песни гаучос, жанр «портеньо» (столичный фольклор) — все это он без какого-либо перерыва мастерски исполнял басом, сверкая очками и обливаясь потом, взбадривая себя время от времени белым вином. Вентилятор гонял по комнате нагретый воздух. Пели хором незнакомые мне песни (надо было бы мне выучить несколько популярных песен, а то сижу, как немой) и конечно же невероятно благозвучное танго «Каминито». Бокалы постоянно наполнялись добрым вином. Гвоздем программы была «паэлья-а-ля-валенсиана»: на огромной сковороде, на фоне желтого от шафрана риса, красовались поджаренные креветки, мехильонес (морские ракушки) и какие-то еще немыслимые, экзотические дары моря, ярким пламенем горели стручки красного перца. Над всем этим горкой румянились жареные цыплята. Это было истинно испанское блюдо, эта паэлья, над которой сеньора Кармен с сестрой колдовали с самого утра. В полночь все вышли в сад. Над городом взлетали ракеты, грохали петарды, летали «каньитас воладорас»— миниатюрные ракеты на лучинке. Отовсюду слышался собачий лай. Затем — снова за стол. Гуляли до самого утра. Сеньора Кармен веселилась до упаду — ела, пила, пела, исполняла испанские танцы с кастаньетами. Жару она просто игнорировала. Обмахивалась веером, опрокидывала стаканчик вина и снова пускалась в пляс.

Утром, так и не ложась спать, поехал на мотороллере на Рио-де-ля-Плату освежиться после душной ночи. Когда вернулся, в доме стояла необычная тишина. Даже собака и та, вопреки обыкновению, не залаяла. Заглянул к сеньоре Кармен— собака в углу скулит, сама сеньора Кармен стонет в кровати— приступ печеночной колики. Да, очевидно, и у собаки, явно страдавшей ожирением, было что-то не так. Вызвал домашнего доктора, съездил в аптеку за лекарствами. Через пару дней кое-как общими усилиями поставили нашу дражайшую сеньору Кармен на ноги.

А вот Новый год здесь считается праздником официальным. Молодежь разбегается кто куда: на танцплощадку, в Луна-парк, на вечеринку — куда угодно, только бы не остаться дома. И снова, как и на Рождество, в полночь грохают хлопушки, летают «каньитас воладорас», которые, в силу непредсказуемости их движения, особенно много хлопот доставляют пожарным. Завывая сиренами, носятся пожарные машины всю ночь по городу, туша пожары, которые вспыхивают то там, то здесь. Эти «каньитас» имеют обыкновение попадать в открытые окна квартир, в магазины, в склады, на заправочные станции и даже в лавчонку пиротехника.