Явка в Копенгагене: Записки нелегала

Сползаю нехотя со стола, подхожу к окну. С шестого этажа хорошо просматривается открытое окно спальни квартиры пятого этажа жилого дома напротив. Зрелище для молодых ребят конечно же захватывающее: молодой муж (а может, любовник) медленно раздевает юную особу, охаживая ее по всем правилам любовного этикета. Комната ярко освещена, в нашей же комнате темно, свет горит лишь в коридоре, поэтому они нас видеть не могут.

— Ну, мучачос, этот театр для вас, молодых да зеленых, — сказал ворчливо я, направляясь к своему столу.

Тотчас раздался вопль разочарования: «Погасили-таки свет, вот сукины дети! Уж не могли при свете!»

— Ну, пошлите кого-нибудь, пусть попросят включить свет, — сказал я, укладывая под голову кипу старых папок с документами.

Позднее Лопес освободил меня от несения караульной службы, и вот почему: солдат из нашего отделения, по имени Макс, немец по происхождению, предложил мне поработать у него в мастерской по ремонту автомашин. Мастерская была маленькая, размещалась во дворе его дома в Вилья-Бальестер. Он поведал мне, что наш полковник Лопес приобрел себе по дешевке старенький «форд» 1940 года выпуска, который он хотел бы поставить на колеса. Макс был хоть и молод, но здорово разбирался в технике, особенно в жестяно-сварочных и лакокрасочных работах. У него была небольшая, но хорошо оборудованная мастерская. Он попросил у Лопеса четыре недели времени и меня в придачу, поскольку я числился механиком, хотя я о себе как о механике был не слишком высокого мнения. Дело в том, что моя подготовка к работе по прикрытию была организована из рук вон плохо, хотя это выявилось, к сожалению, не сразу.

Во время индивидуальной подготовки, когда встал вопрос о приобретении какой-либо профессии или ремесла, я не долго думая решил стать слесарем по ремонту автомобилей и тракторов. Почему меня потянуло на эту в общем-то непрестижную и довольно грязную профессию, мне до сих пор не ясно, но ясно было одно: хороший механик на Западе всегда найдет работу, как, впрочем, и у нас в стране. Но все дело в том, что освоить основательно профессию мне не дали возможности, считая это мелочью.

— Ты человек грамотный. Побудешь пару месяцев в совхозе, станешь водить грузовую машину, трактора, поработаешь в мастерской и научишься, подумаешь, премудрость — копаться в моторах.

То были рассуждения дилетанта.

После командировки в Египет я попросил дать мне возможность хотя бы пару месяцев поработать на какой-нибудь автобазе. Подобрали автобазу, где директором был наш человек— отставной полковник КГБ, и направили меня туда под видом слушателя высших курсов при ЦК ВЛКСМ, готовящегося к работе в глубинке. Пришлось поработать в самых разных цехах автобазы и кое-чему подучиться. Все это было довольно поверхностно, хотя покопаться в моторах мне пришлось основательно. Выполнение ответственных операций мне, разумеется, никто не доверял, и я, так и не став мастером, вышел из базы подмастерьем. К комсомолу механики относились довольно скептически. К тому же я совершенно не разбирался в иномарках, которых в то время у нас практически не было. Перед самым отъездом, правда, вняв моим просьбам, достали «шевроле» какого-то нашего товарища, загнали его на автобазу КГБ, где я должен был провести профилактику машины и регулировку клапанов, но механики клапаны эти отрегулировали сами, оставив мне самую грязную работу, поскольку сомневались в том, что я смогу это сделать. «Но ведь я, можно сказать, никакой не механик, надо бы мне серьезно поработать с каким-нибудь старым механиком-частником», — говорил я своему куратору. «Ничего, там научишься, — отвечал он мне. — Пойдешь поначалу к кому-нибудь в подмастерья, может, на курсы какие. Одним словом, действуй, давай, нечего тут ерундой заниматься, когда тебя ждут великие дела. Руководство торопит».

И вот мы дома у Макса, который жил с родителями в добротно построенном доме, неподалеку от того места, где жил я. «Форд-40» Лопеса уже стоял во дворе, и я внутренне содрогнулся, увидев, в каком он состоянии и какой объем работ нам предстояло выполнить.

— Послушай, Макс, ты хоть знаешь, с какого конца к нему подойти? С чего хоть начинать-то будем?