Явка в Копенгагене: Записки нелегала

В доме по ту сторону пруда проводили лето большая семья с детьми. Главой семьи был полковник американской армии, работавший в Пентагоне. Оттуда часто слышались звонкие крики детей. Чаще всего они устраивали игры «под Тарзана»: привязав веревку к дереву, склонившемуся над прудом, девчонки и мальчишки, оттолкнувшись от берега, раскачивались на веревке и с большой высоты, отпустив веревку с воплем прыгали в озеро. Не раз мы слышали оттуда звонкий детский голос, который звал собак: «Doggy, come оп!»[47]

Наши девочки, почти все время проводившие на лужайке перед домом, прислушивались к этим голосам, а потом тоже стали кричать «Догги, кам он». И вот однажды, после того как они несколько раз покричали, в лесной чаще послышался шум, треск, и на лужайку выскочил огромный черный лобастый пес, напоминавший русскую гончую. Один из охранников, которого звали Тай, объяснил нам, что эта порода собак довольно редкая, называется она «лабрадор» и используется для охоты на водоплавающую дичь.

Выскочив на опушку леса, пес встал как вкопанный, не решаясь подойти поближе. Мы хотели угостить его куриным крылышком. Постояв немного, как будто решив что-то про себя, пес стал осторожно приближаться к террасе. Угощение принял. На следующий день он снова пришел и на этот раз уже смело подошел к самому крыльцу. Он стал приходить к нам теперь каждый день и играть с детьми. Однажды он привел с собой свою подругу той же породы. Собаки оказались на диво добродушными и терпеливыми, любили детей и позволяли проделывать с собой все, что заблагорассудится. Дети ложились на них, катались, купались с ними… Но когда с той стороны озера их звали, оба пса немедленно срывались с места и мчались на зов хозяина.

С дачи у нижнего озера прибежал чудесный черный пуделек с красной ленточкой на шее, но хозяева у него были строгие, и вскоре за ним пришли. Откуда-то из дремучего леса появился однажды огненно-рыжий совершенно тощий кот. Дети встретили его с восторгом.

«It's an american cat!»[48] — комментировал один из охранников, пожилой, добродушный Ларри, который целыми днями пропадал на озере с удочками.

Американский кот, который дичился вначале, вскоре к нам привык. Мы его откормили, и он тоже стал нашим другом. В лесу обитало множество белок, которых дети подкармливали и пытались приручить.

Поразительно быстро, практически за один месяц, девочки освоили совершенно новый для них язык и уже бойко болтали с охранниками и с нами тоже.

Уж что там планировало ЦРУ, но нас интенсивно приобщали к американскому образу жизни, делая все, чтобы мы и наши дети полюбили его. Период адаптации в стране включал в себя и «Shopping» — поездки по супермаркетам. В сопровождении двух охранников на машине мы отправлялись за покупками в ближайший крупный супермаркет «Sear’s». Это цепь больших однотипных магазинов— универсамов, выстроенных из светлого кирпича по периметру вашингтонской кольцевой автомагистрали.

Однажды мы заговорили с соседкой (ее дом тоже находился в лесу в километре от нашего) женщиной-пуэрториканкой, матерью шестерых детей. Старший сын имел машину, и мы уже тогда прикидывали, нельзя ли использовать этого парня, чтобы «прокатиться» на его машине в сторону Центра. Однако в следующий раз, когда мы заговорили с этой женщиной, ее былое радушие сменилось вдруг холодной отчужденностью и разговаривать с нами она не стала. Мы поняли, что жители окрестностей, по-видимому, были в какой-то форме предупреждены полицией о нашем пребывании в этой зоне.

Я купил лучковую пилу, топорик, молоток, ручную дрель, бурав, гвозди и соорудил на лесной поляне детский городок. Мы с женой спилили несколько сухих кленов, они оказались превосходным строительным материалом. Отходы шли на дрова для камина. В лесной чащобе нашли брошенный пятнистый военный грузовой парашют, прочные нейлоновые стропы пошли на устройство качелей. Листы нержавейки, подобранные на лесной свалке, я использовал для сооружения горки, а из найденного колеса грузовика получилась отличнейшая карусель на двоих. Перехватывая кольцевой поручень, девочки лихо раскручивались на этой своеобразной карусели на подшипниках. Вскоре к нам стали приходить дети из дальних окрестных домов. Наши охранники были не в восторге от этого. Через некоторое время охрана, по-видимому, как-то решила этот вопрос, и дети сразу же перестали к нам ходить, хотя мы хотели свести с ними знакомство, а через них — с их родителями. Цель была одна — изучать возможности побега.

Завтрак, как правило, состоял из поджаренных на тостере хлебцев, апельсинового сока, приготовленного из замороженного концентрата, овсяных или пшеничных хлопьев с молоком, бекона с яйцами и кофе. Охранники питались отдельно, обычно в своей комнате. Мы же завтракали попозже, на кухне. Ленч был в час дня, обед в шесть вечера. Перед сном — мороженое или хлопья с молоком, чай.