Явка с повинной

— Слава богу, почти двое суток вкалывал, — ответил Лева. Он действительно «вкалывал», проспал чуть ли не восемнадцать часов подряд.

— Прекрасно, — Крошин повернулся к девушкам. — Ната, будь другом, пошарь в своей сумке, в горле пересохло.

Наташа взяла стоявшую у ее ног сумку, извлекла из нее бутылку коньяка, боржом, бутерброды и два стакана. Девушки пить отказались. Крошин уговаривать не стал, налил Леве и себе.

— За нас? — и он вновь посмотрел Леве в глаза.

— За нас, — Лева подмигнул и выпил.

«Этот мозгляк не артист, не умеет он врать», — думал Крошин.

«Вполне нормальный человек, умный, образованный, почему он стал преступником? Как он мог убить?» — подумал Лева.

Они синхронно поставили на стул стаканы и улыбнулись друг другу.

Перегнувшись через барьер, стакан взял Валек. Крошин пожал плечами. Что делается? Как посмел? Вслух Крошин сказал:

— Сходи в буфет, — и положил перед подручным рубль.

— Я тоже человек, — голос мужичонки чуть дрожал, однако деньги он не брал, протягивал пустой стакан.

— Свобода. Равенство. Братство. — Крошин вздохнул, налил. — И убирайся.

Тот выпил, поставил стакан на место, вытер ладонью губы.

— Спасибо. А обижать не надо. Я уйду.

Крошин шепотом выругался.

— Вот, дай человеку палец, — он сплюнул и снова выругался.

— Человеку надо протягивать либо руку, либо ничего, — сказал Лева.

— Если у вас столько свободных рук, вы и давайте, — резко ответил Крошин.

Лева поднялся, Крошин испугался, что тот уйдет. Молодой человек почувствовал испуг преступника и подумал: «Изменились вы, гражданин Крошин, очень, изменились».

— Обиделись? — Крошин хотел улыбнуться. — Совершенно зря.

Лева не ответил.

— Анна, что вы мне собирались сообщить? Такое важное-важное? — он взял девушку под руку, вывел из ложи.

— Зачем при всех? — спросила Анна, когда они отошли в сторону.

— Кто не знает о вашем звонке ко мне? — Лева взял ее за плечо. — Кто?

— Только вы и я.

— Я спросил: кто не знает? — Лева слегка встряхнул девушку. — Кто? Крошин, который попросил вас позвонить? Чем вы ему обязаны?

— Ничем, — Анна хотела освободиться, Лева не отпускал ее.

— Даже самые отпетые лгуны изредка говорят правду. Для разнообразия. — У Левы была блестящая позиция, он решил до конца использовать ее. — Так чем вы обязаны ему?

— Он, между прочим, неплохой человек. — Анна с вызовом посмотрела на Леву. — Крошин помогает людям, не то что…

— Неплохой, согласен. — Лева кивнул. — Вам он, кажется, помог поступить в университет? Вот освобожусь немного и разберусь с этим вопросом.

— Лишь бы напакостить! — вспылила девушка. — Помочь Наташе вы не хотите, испортить жизнь мне — с удовольствием. Вы далеко пойдете.

— Не стоит разговаривать в таком тоне, — быстро ответил Лева. — Николаю Кунину, к слову, помог я. Не так ли?

Лева выяснил, что именно Крошин попросил Аню позвонить и что он действительно помог ей поступить в университет.

— Вы чувствуете себя обязанной Крошину? — спросил Лева.

— За добро надо платить добром, — ответила Анна.

— Верно, — согласился Лева, — и вы названивали мне в кабинет, ходили в редакцию, сегодня пригласили сюда.

— Да, да, — Анна наконец сняла руку Левы со своего плеча. — Мне никто не хотел помочь с университетом, а Крошин помог. Я ему благодарна.

— Хорошо, хорошо, — перешел на миролюбивый тон Лева. — В историю с пропиской Наташи вы не ввязывайтесь. После ипподрома сошлитесь на головную боль и поезжайте домой.

— Я не люблю…

— Да перестаньте вы, — перебил Лева, — слушайтесь старших.

— Подумаешь, — Анна презрительно надула губы, но было видно, что она сдалась.

В ложе Крошин оживленно разговаривал с Наташей, Анна попрощалась и ушла.

— Обидели? — спросила Наташа, глядя на Леву. — Мужчина называется.

— Сказал, чтобы не вмешивалась в чужие дела, — ответил Лева.

— В мои? — спросила Наташа.

— Нет, в мои, — ответил Лева.

Подбежал Валек. Впервые его глаза не молили о выпивке, а азартно блестели. Он обратился к Крошину, но говорил достаточно громко:

— Уголовка-то Митрича замела. Эти близнята его и забрали. Старика-то за что, он-то уж никаким краем не проходит. Сан Саныч, вы как думаете?

Крошин переиграл — явно, грубо. Он не спросил, какого Митрича. Когда и как? Не проявил естественного любопытства. Он словно и не слышал, сунул подручному деньги, назвал комбинацию и продолжал смотреть на лошадей. Он никогда не пользовался биноклем, по крайней мере, Лева этого никогда не видел, а сейчас Крошин попросил в соседней ложе бинокль. Убийца приложил бинокль к глазам, даже не пытался его настроить, смотрел куда-то вдаль, сидел абсолютно неподвижно.

«Нервы, нервы» — сидя рядом с Наташей и глядя на Крошина, думал Лева. Преступник отдал бинокль и взглянул на часы.