Явился паук

Остановившись для краткой передышки, я обнаружил, что прямо передо мной на краю шезлонга примостилась Джеззи Фланаган, небрежно укутавшись в белое пушистое полотенце. В лунном свете она казалась прелестной: стройная блондинка с лучистыми голубыми глазами, устремленными прямо на меня.

– Пятьдесят кругов, детектив Кросс? Улыбка настолько изменила ее, что я не признал коллегу, с которой последние дни часто виделся за работой, – настолько она стала мягче и женственнее.

– Всего тридцать пять, – признался я, – не потяну для вашей команды.

– Не сдавайтесь – вы в отличной форме, – произнесла она с улыбкой.

– Да уж, в великолепной, после часов, проведенных в микроскопическом, битком набитом кабинете с маленькими окошками, вдобавок наглухо задраенными.

– Если бы окна были большими, все бы только и думали о пляже. Неспроста во Флориде никто толком не работает, – пошутила она.

– А мы разве сделали хоть что-то за целый день?

Джеззи рассмеялась:

– Один мой друг полагал, что полицейский обязан делать все, что в его силах. Вот и я как раз из таких. А вы?

– Я тоже.

– Ну, слава Богу! – Она шутливо воздела руки к небесам. Получилось смешно, мне захотелось расхохотаться. Нам и вправду необходима разрядка.

– Я и делаю все, что в моих силах. Но по обстоятельствам, – добавил я.

– Хвала Господу! – с иронической торжественностью повторила Джеззи. Нам стало весело. А может, просто было уже слишком поздно или то и другое вместе…

– А вы не собираетесь перекусить? – Мне захотелось побеседовать с ней о деле. До сих пор возможности близко пообщаться не представилось.

– Не возражаю. Я сегодня не обедала и не ужинала.

Мы договорились встретиться наверху в ресторане. К моему изумлению, Джеззи собралась всего за каких-нибудь пять минут, нарядившись в футболку, свободные бурые штаны и черные китайские тапочки. Она не воспользовалась косметикой, а непросохшие белокурые волосы просто зачесала назад, что очень ее красило. Держалась она свободно и совсем не напоминала ту Джеззи, которую я встречал на работе.

– Пожалуй, скажу вам правду. – Она лукаво рассмеялась.

– Какую еще правду?

– Пловец вы неуклюжий, хотя и сильный. А плавки вам очень идут.

Мы развеселились, снимая накопившиеся за день усталость и напряжение. А пиво с закуской и вовсе развязали нам языки. Виной тому отчасти был стресс, в котором мы оба находились последние дни. К тому же откровенные разговоры – моя специальность, да и вообще я люблю поспорить. Постепенно выяснилось, например, что в возрасте восемнадцати лет Джеззи стала «Мисс Вашингтон, округ Колумбия», что состояла в женском клубе университета Вирджинии, но была исключена за «неподобающее поведение» – обожаю эту формулировку.

В какой-то момент я обнаружил, что и сам не в меру разоткровенничался. С ней было легко разговаривать. Джеззи расспрашивала о первых днях моей работы в Вашингтоне в качестве психолога.

– Я совершил огромную ошибку. Белые предпочитают не связываться с психологом-негром, а большинство черных не в состоянии оплачивать его услуги. На кушетке психолога нет места либерализму, – я не стал расписывать ей весь ужас положения негра-психолога, да и негра-копа.

По ее просьбе я даже рассказал немного о Марии. А она поведала, каково приходится женщине в мужском коллективе Секретной службы:

– Они постоянно испытывают меня и хотя бы раз в день устраивают какую-нибудь проверку. Частенько зовут меня «мужик».

Вдобавок она развлекла меня парочкой историй о Белом доме; она была знакома с Бушами и Рейганами. В общем, час наедине с ней пролетел как одно мгновение. На самом деле мы проболтали часа два. Джеззи первая заметила, что официантка уныло слоняется возле нас.

– Слушай, в ресторане не осталось никого, кроме нас.

Расплатившись, мы сели в лифт. Комната Джеззи находилась выше моей, наверное, оттуда открывался красивый вид на океан.

– Чудесный вечер и за все спасибо, – кажется, эта трескучая фраза из какой-то пьесы Ноэля Коварда. – С Рождеством!

– Счастливого Рождества, Алекс, – улыбнулась в ответ Джеззи. Я заметил, что она теребит белокурую прядь возле уха, когда волнуется.

– Было действительно чудесно. Боюсь, завтрашний день таким не будет.

Быстро чмокнув меня в щеку, она выскочила из лифта со словами:

– Надеюсь, что сегодня вы приснитесь мне в плавках.

Спустившись еще на четыре этажа, я принял холодный рождественский душ в своем одиночном номере. Меня одолели дурацкие фантазии – я грезил о Джеззи Фланаган. Ясно, что нам не быть вместе, но я ничего не мог с собой поделать. Ей ведь можно обо всем рассказать… Я немного почитал откровения Стайрона о депрессии и уснул.

Глава 21

Осторожнее, Гэри, малыш, будь начеку! Краем глаза, как ящерица за насекомым, Гэри Сонеджи наблюдал за полной, ничего не подозревающей негритянкой в полицейской форме, которая дежурила на придорожной заставе. Она равнодушно отсчитывала ему сдачу – огромная, безмятежная, черная как ночь. Сонеджи подумал, что так могла бы выглядеть Арета Франклин, если бы у нее не было голоса и ей пришлось как всем изо дня в день трудиться.