Явь

– Вот только отступать некуда, – буркнул, не вставая казначей Басс, Карл Басс, – это лесовики могут отступать по всему Лесу, играя в прятки с псевдами, а мы так не умеем: нам либо Город свой защищать, либо костьми тут лечь от мала до стара. Всем.

– Но у нас же есть заводы? – встрепенулся один из министров, Лукьяненко. – Мы можем отправить детей, стариков и нужных для Города людей с заводами караваном в место, куда пока не добрались псевды!

– Через кольцо псевдов? – удивился сказанному Утин. – Они первыми этот караван и вырежут.

– А может с теми же лесовиками мир заключить? – высказался еще один министр. На этот раз министр образования – господин Зайцев. – Мир заключим и будем воевать уже на два фронта, так полегче будет.

– Как вы это себе представляете? – Утин уперся лбом вы ладони. – Сигнальными огнями передать в Китеж послание? Да и на каких они условиях нам помогать станут? Небось, потребуют лидерство в союзе и будут нам условия ставить?

– Разрешите сказать, господин мэр? – опять вступил в разговор министр обороны Муромцов.

– Валяйте, министр, – махнул рукой Утин.

– Мне сегодня передали информацию подчиненные, от младших старшему, так сказать. Только дослушайте ее до конца. Мои архаровцы недавно поймали разведгруппу лесовиков. Те объяснили свой поход тем, что их послало их правительство. По словам этих нарушителей, в Китеже дела не лучше нашего. И они готовы на союз на равных условиях, но также, как и мы сейчас, боятся неравного союза и не хотят стать нам обязанными. Для этого и отправили разведгруппу, чтоб узнать наши настроения. Мои парни группу отпустили, но оставили себе радиочастоту с ними для связи на всякий случай. Может быть, воспользоваться этой частотой и передать лесовикам предложение о мире?

– Ваши дружинники не стали арестовывать нарушителей? – удивился казначей. – А нет ли в этом нарушения устава?

– Может быть, есть, но у нас теперь есть канал связи с Китежем, – возразил министр обороны, – а это лучше, чем пять ничем не примечательных заключенных в камерах. Как минимум, полезней для дела. Что касается моих парней, то да, устав они нарушили, но, судя по сегодняшней обстановке, победителей не судят.

Министры разделились во мнениях и зашумели, высказывая свое отношение к произошедшему.

– Так, оставить гвалт, тут заседание правительства Города, а не лавочка, где бабушки последние новости обсуждают, – остановил их Утин, – проведем голосование. Кто за то, чтобы связаться с Китежем и предложить им мирный договор?

Руки поднял министр обороны и еще четыре человека. Остальные, включая казначея, сначала посмотрели на действие самого мэра, но тот руки не поднял, и они решили поступить так же.

– Хорошо, – кивнул Утин, – а теперь поднимите руку те, кто против идеи мирного договора с Китежем? Кто решил пасть костьми защищая родной Город?

Тут подняли руки оставшиеся шесть министров. Хотя и на этот раз Утин сам руки не поднял.

– Отлично, – кивнул мэр, – патриотизм у нас в крови, и он, как обычно, победил силы разума. Но сегодня будем считать, что большинство осталось за разумом. Семь против шестерых.

– Откуда семь? – возразил казначей. – Пять против шестерых.

– Я свой голос за два посчитал, – пожал плечами мэр, – в уставе прописано, если при голосовании в правительстве равенство по количеству голосов, то голос мэра считается решающим. Возражения есть? Если нет, тогда собрание считаю оконченным, все свободны, кроме министра обороны. Сударь Муромцов, ведите сюда этих ваших парней, будем связываться с Китежем, ибо помереть, защищая Город, мы всегда успеем, но лучше выжить и Город сохранить, если шанс есть.

Алексея вызвали к мэру, где он пересказал честно, без утайки всю историю своих встреч с Кием. Его попросили связаться с лесовиком и передать, что правители Города согласны на мирный договор, парень обещал передать эти слова наверх и вскоре выполнил свое обещание, связавшись ровно через пятнадцать минут. Но одного слова Алексея, сказанного по радиосвязи, было для лесовиков мало. И было решено выслать группу горожан в Китеж, где им дадут лучшего колдуна для поддержания психофизической связи при переговорах. Можно было, конечно, отвести в Китеж чародея, но решили не отрывать чародеев от обороны Города. После этого Алексей пошел собирать в рейд свою группу. Но впятером им выйти, конечно же, никто не дал. Да и не было их пятеро, оставались в строю только три человека. Он, Илья Акимычев и Федор Борисов. Заменять павшего медика и раненную чародейку не стали. Для дальнего рейда нужна слаженная команда, сбитая годами общих тренировок и выходов, а такого они себе позволить не могли. Даже дня на совместные учения у них не было. А отправлять не сработавшуюся группу на ответственное задание – смертоубийство чистой воды и провал операции. Проще было никого никуда не отправлять.

– Пойдете с группой Воронцовой Александры, – проговорил, подумав, министр обороны.

– С Несмеяной? – удивился Алексей.

– С ней самой.

– Так она же мужиков к себе в отряд не берет, у нее бзик же на эту тему, после смерти мужа.