Яцхен

– Там этого вещества очень мало, – отмахнулся профессор. – А вот все остальное… И ведь на человека она действует точно так же – я проверял на себе! Представляете?! Никаких больше бинтов, пластырей, йода и зеленки! Достаточно смазать любую рану вашей слизью, и она рассосется на глазах, не оставив даже шрама! Сломанные конечности будут срастаться за считаные минуты! Хирургам не придется возиться с иглой и ниткой – больные будут выписываться уже через час после операции! Калеки смогут отрастить новые руки и ноги, слепые получат новые глаза! Мы покончим с раком – это вещество отлично растворяет любые опухоли! Да и вообще большая часть болезней останется в прошлом! Представляете перспективы?! Это же здоровье! Долголетие!

– Угу. И всего-то требуется – прикончить пару сотен своих товарищей.

– Ну не надо… – поморщился Краевский. – Эти идиоты за деревьями не видели леса – они так упивались вашей ценностью как военного аппарата, что совсем не замечали маленького побочного эффекта… А ведь он во сто крат ценнее, чем еще один клыкастый монстр! Я один заметил, я один!

– И что же – без меня вам не удалось сделать это вещество?

– Не удалось… Создается такое впечатление, что это вещество может рождаться только в венах яцхена. Знаете, как кровь у человека? Сколько лет ученые пытаются создать искусственную кровь, но до сих пор приходится содержать армию донорских центров…

– И что же – вы собираетесь держать меня в этой клетке и доить, как корову?

– Что вы, дорогуша моя! Конечно, так можно несказанно обогатиться, но если бы я гнался за одними только деньгами, разве я стал бы тратить на вас столько времени? О нет! Я буду изучать вас, изучать долго и старательно, и рано или поздно открою секрет! То, что удалось один раз, удастся и второй! А потом… – Краевский зажмурился от накатившего счастья. – Я принесу миру великое счастье! Я стану новым Луи Пастером! Нет, гораздо больше Пастера – его достижения померкнут рядом с моими! А это вещество назовут моим именем – Панацея Краевского! Или нет – краевин! Да, да, именно так – емко и звучно! Краевин…

– Профессор, а у вас случайно не шизофрения?

– Что? Нет, конечно, дорогуша моя, шизофрения – это… Ай-яй-яй! Ай-яй-яй, как не стыдно насмехаться над пожилым человеком! Ну что, приступим?

– К чему? – подозрительно осведомился я, заметив, что Краевский с кряхтением достает из шкафа очень нехорошо выглядящий баллон.

– Ну как к чему? Мне ведь нужно будет вас извлечь из клетки, вскрыть, поизучать как следует… И при этом оставить вас в живом состоянии, заметьте! Нет, конечно, я бы предпочел договориться по-хорошему, но знаете, даже если вы дадите слово, что будете сотрудничать… Ведь достаточно одного взмаха лапкой или хвостиком, чтобы не стало больше на планете профессора Краевского… Ай-яй-яй, какая неприятность, не правда ли? Вот поэтому и придется вас, дорогуша моя, усыпить… Самому не хочется, но что поделать…

Так, это уже не смешно. Я не знал точно, подействует ли на меня этот газ в баллоне, но Краевский выглядел очень уж уверенно, и я решил, что подействует.

– Рабан, вытаскивай нас отсюда! – решительно приказал я, с ужасом глядя, как профессор нажимает кнопку распылителя.

– Ай-яй-яй…

– Ллиасса…

– Кха-кха!

– …дорогуша моя…

– …аллиасса алла…

– Профессор, вы…

– …что-то вы…

– …и сссаа…

– …мразь! Я вас…

– …заговариваетесь. Быть может…

– …алла асссалла! Алиии! Эсе!

– …убью! Клянусь…

– …у вас самого…

– Энке илиалссаа…

– …Ррогалдроном, убью!

– …шизофрения? Вы не переживайте…

– …оссса асса эллеасса оссо иииииии!

– Кхххх…

– …я вас вылечу.

– Эссеееаааааааа! Алаасса!

Я уже начал терять сознание, когда в глазах привычно раздвоилось. Последнее, что я увидел в этом мире – удивленно вытянутая рожа Краевского.

Глава 20

Когда я пришел в себя, меня окружал уже знакомый пейзаж. До самого горизонта во все стороны высокая степная трава.

– Мы опять здесь? – зачем-то спросил я.

– Точно, патрон, – самодовольно подтвердил Рабан. – А ты чего, недоволен?

– Да нет, почему…

Я расслабленно улегся на траву, развернув крылья поудобнее и вытянув хвост во всю длину. Хм-м, а я и не замечал раньше, какой он длинный… Метра два, не меньше. Длиннее, чем я сам.

– В этом мире сейчас лето, – заметил Рабан, когда я поглядел на солнце. – Ну то есть в этой части планеты – в южном полушарии, наоборот, зима.

– Угу. Слушай, Рабан, наш ученый друг точно до нас не доберется? Здесь, в смысле?

– Да как?! – прыснул мой симбионт. – Ты что, патрон, что за глупые вопросы?! Даже если вдруг окажется так, что Краевский умеет ходить между мирами… хотя это совершенно исключено… даже в этом случае легче найти определенную песчинку в пустыне Сахара, чем определенного человека во всей бесконечности Метавселенной, объединяющей бесчисленное множество миров… уф! Фу, патрон, давно таких длинных фраз не выдавал…

– Устал? – насмешливо поинтересовался я.

– Ты ранил мои чувства, патрон, – совершенно серьезно сказал Рабан. – Обидел до глубины души.