Яцхен

– Не готов, – с удивительной скоростью ответил я. – Требуется подготовка.

– Сколько времени тебе нужно?

– Чтобы предстать перед Вечностью?.. Вечность! Быстрее подготовиться не получится.

– Я дам тебе сорок ударов сердца, – равнодушно произнес Ррогалдрон. – Можешь готовиться в течение этого времени.

– У меня нет сердца!

– Уже только тридцать ударов.

– А можно выбрать, какой смертью умереть? – отчаянно спросил я.

– Нет.

– Почему?

– Потому что вы всегда выбираете смерть от старости. Мне нетрудно это устроить, но однообразие начинает надоедать. Каждый раз с удивлением спрашиваю себя – неужели смертные черви настолько плохого обо мне мнения, что надеются обхитрить этой седобородой уловкой? Видно, история ничему их не учит.

Настроение упало ниже плинтуса. Я ведь как раз и рассчитывал заказать смерть от старости.

Ничего не поделаешь, каждый мнит себя первооткрывателем…

– Твое время истекло, – холодно сообщил Ррогалдрон.

Я дернулся, сам толком не зная, что собираюсь делать. А в следующий миг меня накрыло теплой волной слабости. Такой легкой, расслабляющей, даже приятной слабости. Ноги подкосились, руки отнялись. Я упал на пол, не в силах шевельнуться. Рабан, мой единственный шанс спастись, ускользнуть в другой мир, вообще не подает голоса.

Мысли мчатся со свистом. Большая часть тела уже не чувствуется. Жизнь просто улетучивается. Наверное, что-то подобное испытываешь, сидя с перерезанными венами в горячей ванне. Я где-то слышал, что это самый приятный способ самоубийства.

Скорее всего, я сейчас умру. В последнее время эта мысль стала до смешного привычной. Представляю себе Смерть, раз за разом являющуюся за одним яцхеном, расчехляющую косу… но в последний момент досадливо удаляющуюся.

Но в этот раз, похоже, старуха с косой все-таки получит свое. Что ж, одно утешение – я сделал все, что мог. Мне не в чем себя упрекнуть – знал, на что иду. Поступал совершенно осознанно, прекрасно понимая, что вряд ли выживу.

Пришло время посмотреть, что ждет на другой стороне. Очень хочется надеяться на что-нибудь хорошее.

Слышишь ли Ты меня сейчас, Господи? Найдется ли в садах Твоих уголок для одного ничтожного яцхена?

Думаю, скоро мы это выясним.

Этот бурный поток мыслей промелькнул за какую-то секунду. Хорошо хоть, вся прошедшая жизнь перед глазами не пронеслась – не особо хочется смотреть повторный показ. Мне и премьерного вполне хватило.

– Оставь тварь сию, ибо нет власти твоей над ней, – послышался холодный голос.

Я с трудом сконцентрировал взгляд и внезапно понял, что снова могу двигаться. Через обвалившуюся стену переступил человек в белой рясе с низко надвинутым капюшоном. Следом – еще восемь монахов-доминиканцев, молча рассредоточившиеся вдоль стен.

Ррогалдрон обратил к новоприбывшим взгляд всех двенадцати глаз. Разверстая пасть даже не шевельнулась, но зал вновь наполнился трубным ревом:

– Я Ррогалдрон, из шести Темных Падишахов Голюса. Кто ты есть, что осмеливаешься противостоять мне?

– Я простой великий инквизитор, – бесстрашно шагнул вперед Торквемада, откидывая капюшон. – И мне нет дела до того, кто ты и что ты. Ты враг нашего Господа и нашей Церкви, и это все, что потребно знать ордену святого Доминика. Аутодафе.

Ррогалдрон замолк. Мне показалось, что он ужасно удивлен. На несколько секунд в зале повисла гробовая тишина.

– Ах-ха-ха-ха-ха!!! – вдруг неистово расхохотался Ррогалдрон. – Грах-ха-ха-ха-ха-ха!!! Аутодафе? Не лишился ли ты ума, смертный червь? Ты желаешь свершить аутодафе надо МНОЙ?!

– Ты всего лишь демон – не более того, – вытянул руку Торквемада. – Говорю тебе: и ниспал огонь с неба от Бога и пожрал их; а диавол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков!

Я быстро-быстро задвигал конечностями, отползая подальше. Огонь, исторгнутый великим инквизитором, заполнил зал сразу и мгновенно. Бушующий, ревущий столб пламени нахлынул на Ррогалдрона, охватывая его плотным кольцом.

Однако этот огонь – не обычный огонь. Чувствую сильный жар даже сквозь мой огнеупорный хитин, но почему-то совсем не боюсь пострадать. Восемь монахов, склонивших головы в молитве, даже не шелохнулись – пламя не касается их ни единым язычком.

– Молитесь, братья! – прогремел Торквемада, поднимая руки. – Молитесь – и да рассеется Враг, яко дым!

Доминиканцы забормотали быстрее и громче. Я не вижу их лиц – они скрыты капюшонами. Вижу только ладони, сложенные вместе, и вижу зажатые меж пальцев молитвенные четки с маленькими крестиками. От каждого монаха исходят бурные тепловые волны – кажется, они неким образом поддерживают Торквемаду, придают ему дополнительные силы.

Ррогалдрон недовольно заворчал. Похоже, даже ему все это причиняет некоторый дискомфорт. Слова Святого Писания, летящие со всех сторон, чудовищный напор со стороны Торквемады – здоровенный демон явно чувствует себя не в своей тарелке.