Яцхен

Надеюсь, никто не обратил на это внимания. В конце концов, Лэнг то и дело оглашают дикие крики, звериное рычание, сдавленные хрипы, тоскливый вой, болезненные стоны, вздрагивающие рыдания и грязные ругательства. Так что еще один дурацкий возглас ничего особенно не добавит.

Если бы мы были поближе к Кадафу, его бы вообще никто не услышал – из-за постоянного воя На-Хага там плохая слышимость. Может, именно поэтому в Ониксовом Замке звуконепроницаемые стены?

– До чего узко… – ворчал я, с трудом пропихивая в щель голову. – Может, расширить немного?

– Заметно будет.

– Да уж… Блин, совершенно не пролезаю…

– Ты, патрон, говори о чем-нибудь, так легче будет.

– О чем?

– Да хоть стишок какой-нибудь прочитай.

– Ум-м-м… Кисонька-мурысонька, ты где была? – вспомнил любимую считалку детства я.

– На мельнице! – поддержал игру Рабан, тут же выудивший нужные слова из моей памяти.

– Кисонька-мурысонька, что там делала?

– Мышей ловила!

– Неправильно – надо отвечать «муку молола».

– Патрон, у нас же с тобой был кот, – саркастично напомнил керанке. – Мог бы и заметить, что кошки муку не молют… не мелют. Если уж кошка пришла на мельницу, то разве только мышей половить.

– Ладно, как скажешь. Кисонька-мурысонька, что из мышей пекла?

– Пирожки.

– Кисонька-мурысонька, с кем пирожки ела?.. пирожки с мышатиной, да уж…

– Одна!

– Ах ты, кисонька-мурысонька! Не ешь одна, не ешь одна!

– Э-э-э, патрон, тут сколько ни ори, а кошки едой не делятся. Попробуй, отними у нее хотя бы кусочек колбаски – такой скандалище закатит… Пожалеешь, что на свет родился.

– Это верно, – согласился я, вспомнив Вискаса. – О, протиснулся наконец-то!

– Видишь, я же говорил, проще будет.

Внутри меня поджидала небольшая зала, плотно набитая всяким старьем. Вдоль стен (каменных) сплошь стеллажи (каменные), заполненные шкатулками (каменными), статуэтками (каменными) и камнями (угадайте). Особенно сильно выделялись десятки ярко-алых ромбиков, стоящих в два ряда на самой верхней полке. Интересно, что это за штуки?

– Ну вот теперь-то мы хором скажем «Ага!», – удовлетворенно огляделся по сторонам я. – Где тут жучок?

– Да нет тут жучков, один камень кругом… Жуки у Пазузу только на кухне.

– В переносном смысле. Жучок – подслушивающее устройство.

– А, эти… Тогда прямо перед нами. Вон, шкатулка на колонне.

– Да это не колонна, просто столик одноногий, – безучастно заметил я, подходя поближе.

На столике, и в самом деле сделанном в виде древнегреческой колонны, стояла шкатулка, обитая черным бархатом. Нет, пожалуй, все-таки не черным, а очень-темно-фиолетовым. Симпатичная. Но даже не обладая чувством направления, можно почувствовать некую смутную угрозу, исходящую из недр этого безобидного предмета. Не знаю, что там прячется внутри, но явно что-то недоброе…

В общем, типичный предмет для Лэнга, тут на каждом углу что-нибудь в таком духе.

– Ну, посмотрим, что тут за… – пробормотал я, протягивая руки.

– Шухер, патрон! Прячемся!

За меня среагировали рефлексы. Ноги сгибаются в коленях, хвост упирается пружиной в пол, и я взлетаю вертикально вверх, как кузнечик. На лету выпускаю когти, зацепляюсь за резной потолок, выворачиваю руки назад, обвертываюсь крыльями на манер сигары и полностью сливаюсь с фоном.

Двустворчатые двери раскрылись, и в помещение вошли трое. Сам Пазузу и двое младших Господ – эг-мумия и Жрец Глубин. Последний меня особенно удивил – эти существа практически никогда не покидают Глубинного Царства. Они даже не могут дышать на воздухе, и здесь им приходится носить специальные дыхательные амулеты, похожие на янтарные аквалангистские маски.

– Пш-ш-шаа-ш-хаашшаахх?.. – спросил Жрец Глубин, указывая на шкатулку. – Пшшшааахх-е-е-еххшш?

Да, именно так звучит Глубинное Наречие, если говорить на нем на воздухе. Это подводный язык.

– Цюрмле спрашивает, то ли это самое, что ты обещал нашему господину? – перевел эг-мумия.

– А, да, – глубокомысленно кивнул Пазузу. – Красивая шкатулка. Да? Красивая черная шкатулка. Маленький ящик.

Эг-мумия и Жрец Глубин переглянулись и ехидно покачали головами. Пазузу все-таки удивительно глуп.

– Шкатулка, шкатулка… – потыкал ее пальцем архидемон. – Красивая… Черная…

– Мы взглянем сами, – приоткрыл крышку эг-мумия.

– Пшша-ххху-а-ухшшш?! – восторженно воскликнул Жрец Глубин, едва не засовывая туда всю морду.

К сожалению, они держали ящичек так, что я ничего не увидел. Направление не помогало – только какие-то спутанные рваные сигналы, большего я получить не смог.

Зато у меня было время, чтобы как следует рассмотреть этих двоих – Цюрмле и, без сомнения, того самого Склнътастара, о котором упоминал Вору-Абса-Мааш. Теперь, когда я увидел обоих, направление отыщет их где угодно… если, конечно, они не покинут этот мир – сквозь четвертое измерение я ничего не вижу. Итак, эг-мумия и Жрец Глубин. Оба этих вида относятся к Господам низшего порядка. То есть примерно соответствуют рядовым дьяволицам или адским духам. И оба весьма неприятно выглядят.