Яцхен

К тому же он редкостный похабник – у него огромный гарем, и он постоянно ищет возможности его пополнить, скупая всех красивых рабынь в Лэнге. Платит щедро (золото в Лэнге не в цене, но своя денежная единица имеется). Правда, на последних великих празднествах Вору-Абса-Мааш здорово напоролся – попытался купить… вроде бы жену одного из послов, я точно не знаю. А та оказалась не робкого десятка и подбила незваному покупателю глаз. Тот попытался скандалить, но посол, кажется, был серьезным магом, и скандал заглох в самом начале.

Старший канцелярист еще очень долго после этого ходил злющий и мучился простатитом.

Хотя он им и раньше всегда мучился.

– Господин Лаларту! – псевдорадостным голоском воскликнул Вору-Абса-Мааш, потирая сморщенные ладошки. – Какое счастье видеть вас! Присаживайтесь, вот и ваше личное креслице!

Этот лизоблюд держит у себя в кабинете кресла под задницы всех архидемонов. Мы ведь все разные, и большинство из нас на обычном стуле не усидит. Табуретка Нъярлатхотепа, например, больше похожа на какую-то авангардную статую.

– Доброе утро, – лениво махнул рукой я, убирая хвост назад.

– Доброе… что вы сказали?!! – в ужасе возопил уродец, забираясь под стол. – Утро?! Господин Лаларту, вы… вы серьезно?!!

– Да пошутил я, пошутил, сам посмотри, – хмыкнул я, отдергивая занавеси от окна.

Вору-Абса-Мааш выглянул наружу, убедился, что там по-прежнему глухая ночь, освещаемая лишь парой красных лун, и смахнул со лба пот.

– Господин Лаларту, чем я вас прогневил? – жалобно заскулил он. – За что вы так пугаете бедного чиновника?

– Оговорился просто, расслабься.

Состоявшийся разговор нуждается в пояснении. То, что в Лэнге всегда ночь, вы уже знаете. Солнца тут попросту нет. Поэтому слова «утро», «рассвет», «заря» и прочие, имеющие отношение к восходу солнца, очень нервируют местных жителей. Обычно, конечно, не так сильно, но Вору-Абса-Мааш существо трусоватое.

В Лэнге есть даже предание, что однажды над всем этим миром вспыхнет свет зари, и это станет началом Великого Рассвета. Так здесь называют Апокалипсис.

– Вольно, солдат, – хлопнул карлика по плечу я. Тот аж упал – я немного не рассчитал силу (а на самом деле – как раз рассчитал!). – Слушай, слушай, и не говори потом, что не слышал – зарэжу, да!

– Э? – кое-как поднялся с пола канцелярист.

– Йот’урраки. Эрангхо. Жрессар. Имена знакомы?

– Алуа из ю-гзераков, утукку из ш’аров, утукку из ш’хидов, – на автомате ответил Вору-Абса-Мааш.

Теперь понимаете, за что ему доверили такой пост?

– Что конкретно вас интересует, господин? – деловито спросил карлик, щелчком пальцев раскрывая возле себя пространственную складку и извлекая оттуда три пергаментных свитка.

– Все, – коротко ответил я, забирая досье.

– Попрошу! – взъерепенился Вору-Абса-Мааш, вновь щелкая пальцами. Свитки исчезли из моих пальцев и вернулись к нему. – Господин Лаларту, вы же знаете порядок – бумаги строжайше запрещено передавать в другие руки! Я вам бесконечно доверяю, но порядок, порядок… Что скажет Йог-Сотхотх?

– А что скажет Кальтенбруннер?! – возмутился я. – Ладно уж, читай сам. Все, что есть интересного.

– Тут много интересного… – задумался канцелярист. – Может быть, все-таки что-то более конкретное?

– Ну ты начни хотя бы.

– Так… Так-так-так… Ну, тут все вполне стандартно. Все трое состоят в одном легионе Шаб-Ниггурата, генерал Нанаксарра, третий да-барр. Утукку в первом наплыве, алуа во втором, поддержка девятой линии, проказа. Эрангхо отмечен б’рхса, был в седьмом налете на ак’кааба. Йот’урраки обладает правом на и-трегби, облечен властью Ирмуллиха…

Я почувствовал, что стремительно тупею. Армейская система Лэнга чрезвычайно сложна и запутана – я до сих пор толком не разобрался, как это все у них устроено. Рабан тоже.

– А, вот это вас, возможно, заинтересует, – дошел до конца свитков Вору-Абса-Мааш. – Все трое сегодня скончались. Значит, переносим в архив, в архив…

То, что смерть данных лиц уже отображена в бумагах, меня ничуть не удивило – в Лэнге такая система контроля и надзора, до которой не дошли ни Гестапо, ни НКВД. Каждое такое дело пишет себя само – любое мало-мальски важное событие в жизни рядового демона тут же отражается в архивах.

Вот с шишками покрупнее такого, к сожалению, не провернешь – а то бы я просто посмотрел, кто из них послал ко мне… Хотя почему к сожалению?! К счастью! Если бы на архидемонов велись такие же дела, я никогда в жизни не смог бы подменить Лаларту! А без меня вся эта затея с завоеванием Лэнга изначально бессмысленна.

– Скромнее, патрон, скромнее! – укоризненно потребовал Рабан. – И без тебя бы управились.

– Но с трудом.

– Э?.. Господин Лаларту, я не совсем понял… – робко пропищал Вору-Абса-Мааш. – Может, мне сделать вам копии бумаг?

– Давай на всякий случай, – согласился я.

Канцелярист свистнул, вызывая демона-переписчика. Тот обмакнул коготь в чернила и застрочил на свеженьком пергаменте – еще вчера был кожей грудного младенца. Пятнадцать секунд, и три абсолютно идентичные копии лежат передо мной – на типографию тут не отвлекаются, демоны работают споро.