Ястреб и Рысь

Мать задумчиво посмотрела на глиняный горшок с корнями, что стоял у холодного очага и ждал огня. Вздохнула с грустью.

– Да, сынок, ты весь в Ворона.

3.

Жало копья молнией метнулось в тело больной, но та в нечеловеческом прыжке увернулась, вскочив с места прямо на стену, а оттуда быстро-быстро по потолку – в сторону очага, к заветным корням. Тело тетки сползло на пол безжизненной куклой, открыв зияющую рану у горла. С яростным воплем охотник еще раз ударил в спину хулгу, но чудище опять извернулось. Схватило горшок, вытащило оттуда корни, метнуло с силой свободную посудину в Ястреба. Тот увернулся, показывая резвость, равную хулгу. Выхватил из-за пояса топорик и метнул его в морду твари, уже скинувшей личину матери, превратившейся в тощее уродливое существо с полусгнившим лицом. Топор глухо стукнул по черепу хулгу и беспомощно отскочил на пол.

Тварь жадно схватила один из корней и тут же сожрала, хохоча, словно безумная. Ястреб вновь бросился с копьем наперевес, но едва не подставился под мелькнувшие навстречу когти.

Противники бились с неимоверным ожесточением, мелькали руки, ноги, оружие. Под ступнями хрустели побитые плошки, хлюпала кровь убитой тетки.

Ястреб прянул в угол, пропуская бросившееся на него чудище мимо себя, запнулся о ноги Зяблика, чей труп был скрыт в ворохе шкур на полу. Упал, хулгу с воплем налетел сверху – чтобы оказаться нанизанным на копье с обрядовым кинжалом. Его охотник изловчился выставить перед собою в последний миг.

Брызнула черная кровь твари. Ястреб с хохотом поднялся, крепко сжав оружие, протащил проткнутого копьем врага до самой стены. Тварь вцепилась лапами в древко, уперлась когтистыми ногами в земляной пол, но лишь оставила две борозды в нем. Ястреб собрал все силы и резким толчком вбил хулгу в стену так, что, пронзив насквозь тело чудовища, наконечник копья впился в дубовое бревно за ним.

Раненое существо раззявило огромную мелкозубую пасть, и округу огласил такой дикий вопль боли, что задрожали стены, а у Ястреба пошла из правого уха кровь. Он присел и закрыл уши ладонями, пережидая, пока хулгу накричится. Тварь замолкла, занявшись поеданием еще одного корня. Почавкала, попутно пытаясь вырвать из тела крепкое наговоренное копье.

Ястреб схватил боевой топорик с пола, хотел было еще раз кинуть, но на руку со спины опустилась чья-то ладонь. Холодная и склизкая. Уже ныряя прочь, услышал, как позади лязгнули, промахнувшись по его шее, зубы. Это была поднятая из мертвых тетка. Она, шатаясь, брела в его сторону, намереваясь повторить попытку сожрать племянника. Интересно, сколько времени эта бедолага уже была мертва и просто притворялась живой, действуя по указке хулгу?

Чудище зашипело, шаря по древку, чтобы выдернуть оружие из тела. А позади начал ворочаться убитый Зяблик.

Ястреб сглотнул слюну, затравленно глядя то на одного, то на другого противника. В детстве молодые сынки Кулика его часто колотили. Они и сильнее были, и нападали в основном по двое– трое. Сокол просек это и стал натаскивать сына биться против многих. Главное, говорил, сделать так, чтобы враги друг другу мешали.

Тетка ловко прыгнула, целясь зубами в его шею. Позади за ноги попытался схватить Зяблик. Оба промахнулись. Ястреб никогда так быстро не двигался, как сейчас, никогда так стремительно не метался из стороны в сторону, уворачиваясь от размашистых лап мертвяков и нанося точные удары топориком. Еще хорошо, хулгу, пронзенный копьем, не вступил в полной мере в схватку. Не смог вытянуть из раны наконечник и принялся поглощать третий корень. С диким хохотом и шипением. Хотя что смешного, когда у тебя в груди торчит трехгранный наговоренный кусок камня, – непонятно. Тетка опять промахнулась, лязгнув зубами близ уха, Ястреб скользнул ей за спину и мощным толчком плеча послал прямо в лапы Зяблика. Тот слепо махнул ручищей, превращая голову матери в лепешку. Второй удар его могучей длани обрушился и на ее тело, сминая, как фигурку из невысохшей глины. Тетка рухнула на пол и уже не встала. Хулгу торжествующе заржал, отправляя в пасть остатки корня. Потом осекся, стал перхать, словно дурная коза. Схватился за горло.

Ястреб с силой вонзил топор в шею Зяблика, увернулся от его мощных ручищ, еще раз ударил. И еще… На третий раз массивная башка двоюродного брата пала на землю, заскрежетав зубами. Обезглавленное тело слепо шагнуло на выход, время от времени пытаясь залапать охотника. Вот только тот был уже совершенно в другой стороне. Он заметил, что хулгу снова пытается выдрать из тела копье и подскочил к нему. Тварь попыталась хлобыстнуть своей когтистой лапой по виску, но Ястреб играючи ушел от удара.

Хулгу раззявил рот, обливаясь сине-зелеными слюнями, схватился за древко и попытался вырвать оружие из раны. Но Ястреб не дал, снова вжав его в стену.

– Ты убил мою мать, – прохрипел Ястреб. – Моего дядьку, мою тетку, моего двоюродного брата. Я тебя на куски разорву, падаль!