Ящер [Anonimus Rex]

Все они — Валлардо, Джудит, Джейси (возникшая из-за спины доброго доктора) — оценивают мое появление. Я ощущаю на себе тяжесть их взглядов и немых вопросов. Каков этот коренастый крепыш? Справлюсь я с ним в одиночку? Справимся мы все вместе?

Я подавляю эти мысли в зародыше, щелкнув хвостом и заревев так, что чуть не лопаются даже мои собственные барабанные перепонки. Присутствующие шарахаются от меня.

— Вы даже не заперли дверь лаборатории, — укоряю я, понизив рык до разговорного уровня. — Я в вас очень разочарован.

Джейси подбегает ко мне, явно сомневаясь, как поступить. Обнять меня? Вытолкать за дверь? Она предпочитает остановиться на безопасном расстоянии и сказать:

— Винсент… ты должен уйти.

— Нет, — отзываюсь я. — На этот раз я дождусь окончания представления.

Я указываю на другой конец помещения, где разместился самый большой аквариум из всех, которые мне доводилось видеть. Лаборатория Эмиля Валлардо, доктора медицины, доктора философии, акушера-гинеколога, ничем не уступает увеселительным паркам «Морской мир». Со стеклянными стенами, более тридцати футов высотой, резервуар занимает половину площади лаборатории; туда можно вылить Индийский океан, и еще останется место для Лолиты, кита-убийцы.[16] Но здесь нет Лолиты. Здесь не плавают рыбки и вообще нет ничего, чем можно было бы занять детишек, пока родители подрумяниваются в Буш Гарденс.[17]

В эту искусственную колыбель погружено яйцо, одно-единственное яйцо, фунтов, может, в двадцать, подвешенное в сетке на несколько футов ниже поверхности воды. Ослепительно белая скорлупа испещрена бурыми и серыми крапинками, и от каждой отходит электрод, проводом соединенный с компьютером, расположенным в непосредственной близости от воды. На мониторе, приделанном к краю резервуара, можно увидеть равномерно попискивающие диаграммы работы сердца и мозга.

На скорлупе уже появились трещины. Со своего места я вижу три. Подозреваю, что есть они и с другой стороны. Нечто хочет наружу.

— Когда ты собиралась рассказать мне эту часть повествования? — спрашиваю я Джейси, зная, что никогда.

— Я… я не могла, — признается она, оборачиваясь за поддержкой к Валлардо и Джудит. — Мы… мы втроем… приняли решение ничего не рассказывать.

— Мы не решали ничего. — Голос Джудит полон сарказма. — Ты решила, Джейси.

— Я сделала то, что должна была сделать, — парирует Колеофизис, на мгновение выпуская когти.

— Прежде чем мы начнем представление и вы двое тоже примете в нем участие, — объявляю я, — хотелось бы увидеть каждого в его естественном обличье. Всем, кому необходимо снять оболочку, сделайте это прямо сейчас.

Никакой реакции; они пялятся на меня, как будто я на иностранном языке говорю. Валлардо и Джейси уже до того сбросили свои костюмы; только Джудит Макбрайд остается в человечьем обличье. Меня это не удивляет.

— Ладно, я помогу, начну первым. — Со щегольством стриптизера я сбрасываю остатки одежды, кое-как отстегиваю корсеты и распускаю бандажи, являя миру свое истинное тело. Когти щелкают, хвост с удовольствием рассекает воздух, я реву своим ужасным ревом и скрежещу своими ужасными зубами, все только ради удовольствия.

— А теперь те, кто дин, поднимают лапу. — И чтобы как-то их расшевелить, тут же поднимаю свою. Вскоре все трое нерешительно поднимают передние конечности.

Я приближаюсь к Джудит Макбрайд, чью левую щеку свело восхитительно забавной судорогой, беру ее за руку и тяну вниз:

— Давайте же, миссис Макбрайд. Неужели истинное обличье приводит вас в замешательство?

— Я… я не знаю, что вы имеете в виду, — заикаясь, бормочет она. — Я Карнотавр, вам это известно. Вы слышали обо мне разные истории, видели фотографии.

— Что правда, то правда, — соглашаюсь я и, кивая как заведенный, принимаюсь описывать вокруг нее сужающиеся круги. Ах, если бы на мне была моя шляпа, мое пальто-тренч. Я подмечаю висящий рядом на крючке плотный белый халат и спрашиваю Валлардо, нельзя ли одолжить его на минутку. Он в таком замешательстве, что не спорит, так что я влезаю в длинный халат, ощущая на плечах его приятную тяжесть.

— Я видел фотографии, миссис Макбрайд, и ваши, и вашего покойного мужа. И вы представали на них превосходной четой Карнотавров. И разумеется, я слышал истории. Слухи. Россказни о Карнотавре Раймонде Макбрайде и его выдающемся окружении друзей-динов. Артисты, бизнесмены, государственные деятели. Очень солидно.

— Винсент, мне кажется, сейчас действительно не время… — пытается вставить слово Джейси.