Ярость стрелка Шарпа

– Генерал дрался, сэр, – пробормотал Шарп. Сказать по правде, он просто запихнул растерявшегося командующего под индийскую пушку, где тот и провел те несколько минут, что продолжалась схватка. Сколько их было? Да кто же вспомнит. – И к тому же, сэр, – торопливо добавил он, – помощь подошла очень быстро. Очень быстро.

– Но, как вы говорите, сэр Барнаби, – Генри Уэлсли мило улыбнулся, – в таких делах легко ошибиться. Суматоха сражения… Почту за одолжение, если вы позволите мне взглянуть на тот рапорт, в котором вы докладываете о своем триумфе у форта Жозеф.

– Разумеется, ваше превосходительство, – сказал бригадир Мун, и только тогда Шарп понял, что произошло.

Чрезвычайный и полномочный посол его величества только что выступил на его, Шарпа, стороне, дав понять Муну, чем лорд Веллингтон обязан Шарпу, и что ему, бригадиру, стоит переписать свой рапорт соответственно. Это была любезность, весомая услуга, но Шарп знал – милости раздают только для того, чтобы получить что-то взамен.

Часы на камине пробили десять, и Генри Уэлсли вздохнул.

– Мне нужно переодеться – чего только не сделаешь ради союзников! – (Гости, поднимаясь, задвигали стульями.) – Пожалуйста, допивайте портвейн, докуривайте сигары, – сказал посол, направляясь к двери, у которой задержал шаг и обернулся. – Мистер Шарп? Можно вас на пару слов?

Они проследовали по короткому коридору и вошли в небольшую комнату, освещенную полудюжиной горящих свечей. В камине горел огонь, на полках у стены ровными рядами покоились книги, под окном стоял письменный стол, и посол, подойдя к нему, выдвинул ящик.

– Слуги-испанцы все время пытаются меня согреть. Я говорю им, что предпочитаю прохладу, а они не верят. Я не поставил вас в неудобное положение своим рассказом?

– Нет, сэр.

– Все дело в бригадире Муне. Он сказал мне, что вы его подвели, в чем я некоторым образом усомнился. Похоже, он из тех, кто не умеет делиться успехом. – Посол открыл шкафчик и достал темную непрозрачную бутылку. – Портвейн, Шарп. От Тейлора. Самый лучший. Другого такого по эту сторону рая вам не найти. Могу ли я предложить вам стаканчик?

– Спасибо, сэр.

– Возьмите сигару. Там, в серебряной шкатулке. Мой врач говорит, что они хороши от простуды. – Плеснув в стакан, Генри Уэлсли подал его гостю, а сам перешел к изящному круглому столику, служившему, помимо прочего, шахматной доской. Уставившись на застывшие в миттельшпиле фигуры, он сказал: – Похоже, у меня проблемы. Вы играете?

– Никак нет, сэр.

– Я играю с Даффом. Он был здесь консулом и играет весьма неплохо. – Посол осторожно дотронулся до черной ладьи, но трогать не стал и вернулся за письменный стол, усевшись за которым внимательно посмотрел на Шарпа. – Сомневаюсь, что мой брат отблагодарил вас должным образом. – Он подождал ответа, однако Шарп молчал. – Очевидно, нет. Что ж, это в духе Артура.

– Он подарил мне очень хорошую подзорную трубу.

– Скорее всего, ту, что ему самому кто-то подарил, – предположил Генри Уэлсли.

– Уверен, это не так, сэр.

Посол улыбнулся:

– Мой брат наделен многими добродетелями, однако умение выражать чувства в их число не входит. Не знаю, послужит ли это утешением вам, но он часто выражал восхищение вашими способностями.

– Спасибо, сэр, – смущенно поблагодарил Шарп.

Генри Уэлсли вздохнул, показывая, что приятная часть разговора закончилась, помедлил, словно не зная, с чего начать, потом открыл ящик, достал что-то и бросил на обитую кожей столешницу. Это была брошь с рогами.

– Знаете, что это такое?

– Боюсь, что да, сэр.

– Я так и думал, что Уилли Рассел не удержится и расскажет. А как насчет этого? – Посол бросил на стол газету. Шарп поднял ее. Газета называлась «Эль-Коррео де Кадис», но разобрать мелкий, плохо пропечатанный шрифт в полумраке было трудно. Он отложил ее. – Вы уже видели ее?

– Нет, сэр.

– Появилась на улицах сегодня. Здесь опубликовано письмо, которое я якобы написал одной леди. В этом письме я сообщаю о планах Британии аннексировать Кадис и превратить его во второй Гибралтар. Мое имя не называется, но в таком маленьком городе, как Кадис, в этом нет необходимости. Едва ли стоит говорить, что у правительства его величества нет подобных намерений в отношении Кадиса.

– Значит, письмо – подделка, сэр?

Генри Уэлсли ответил не сразу.

– Не совсем, – осторожно сказал он, затянувшись сигарой. Теперь посол уже смотрел не на Шарпа, а в темный сад за окном. – Полагаю, Уилли Рассел посвятил вас в суть моих проблем?

– Да, сэр.

– В таком случае не стану вдаваться в детали. Скажу лишь, что несколько месяцев назад я познакомился здесь с леди, как мне дали понять, благородного происхождения. Она приехала из испанских колоний и убедила меня, что ее отец состоятельный, почтенный человек. Прежде чем правда раскрылась, я имел глупость выразить ей свои чувства в нескольких письмах. – Посол помолчал, все еще глядя в окно и ожидая ответа, но Шарп снова ничего не сказал. – Письма украли. Не по ее вине.

Возможно, Уэлсли ждал, что капитан не поверит последнему утверждению, потому что взглянул на него с вызовом.

– И теперь, сэр, вор пытается вас шантажировать?