Ярость славян

– Эх, господин мой Сергий, – присаживаясь в кресло, ответил Велизарий, – такого самочувствия, как сегодня, у меня не было уже лет двадцать. Но думаю, что этот вопрос мне скорее пристало бы обсуждать с госпожой Максимой или милейшей малюткой Лилией. Ведь вы позвали меня сюда не для светской беседы и не только ради того, чтобы похвастаться передо мной своим прекрасно организованным штабом. Раз уж я здесь, то значит, я зачем-то вам понадобился. Рассказывайте, господин мой Сергий, я вас внимательно слушаю.

– Вы совершенно правы, господин мой Велизарий, – ответил я, – хоть я планировал дать вам отдохнуть не менее недели, но обстоятельства складываются так, что лед тронулся значительно раньше, чем я рассчитывал.

– Какой восхитительный словесный оборот, – воскликнул Велизарий, – «лед тронулся». Прокопию бы обязательно понравилось. Признайтесь, господин мой Сергий, вы же ведь по воспитанию варвар? Только они могут изрекать такие перлы, разумеется, если в этот момент не пьяны в стельку.

– Господин мой Велизарий, – ответил я, – бывшие варвары за полторы тысячи лет стали столпами цивилизации, а те, что сейчас несут этот штандарт, успели исчезнуть с карты мира или впасть в дикость. Человечество так устроено, что по мере его развития центр цивилизации неизменно сдвигается на север. Все началось еще в медном веке с Шумера, где так жарко, что люди круглый год могут обходиться без одежды. Шумеры считали варварами предков вавилонян и иранцев, а о существовании египтян и вовсе не подозревали. Потом наступил бронзовый век и цивилизация шагнула дальше на север, после чего ее центрами стали Египет, Вавилон, Урарту и Крит. Ассирию, хеттов и прочих брать не будем, потому что это бывшие варвары, преобразовавшиеся под воздействием ключевых цивилизаций. Варварами тогда считали предков эллинов и римлян. Потом наступил век железный – точнее, стальной – и возможность превращать мягкое железо в какую-никакую сталь дало цивилизации новый толчок, и сперва Эллада, а потом и Рим забрали эстафетную палочку у Персии и Египта. Следующий толчок двинет цивилизацию еще дальше на север, и ее столпами станут галло-франки, англосаксы, тевты, даны и баварцы, а также восточные славяне, к которым принадлежу и я сам.

– Все это, конечно, интересно, господин мой Сергий, – немного ехидно ответил Велизарий, который был уже в курсе нашего происхождения из опережающего по времени мира, – но хотелось бы знать, не сдвинется ли однажды цивилизация еще севернее – например, туда, где живут гипербореи?

– А мы, господин мой Велизарий, и есть гипербореи – куда уж там севернее. Третий Рим, одна из двух мировых Сверхдержав, тридцать три раза способная уничтожить все другие государства на земле, – ухмыльнулся я в ответ, вытаскивая на стол позаимствованный у Ольги Васильевны Политический атлас мира, развернув его на первой странице и ткнув пальцем в окрашенную ярко-розовым цвет страну под названием СССР.

Велизарий, то и дело тряся головой, моргая и щурясь, долго вглядывался в карту, потеряв на какое-то время дар речи – он был поражен в самое сердце. По сравнению с великаном, раскинувшимся на одной шестой части суши, его Византия выглядела просто захудалой провинцией, притулившейся где-то сбоку. Разумеется, я немного смухлевал, поскольку к моему времени страна была уже значительно меньше и называлась совсем по-другому. Кстати, я мог бы показать Велизарию и карту Российской Империи из мира контейнеровоза – ту, где государство с миллиардным населением разлеглось на двух континентах. Однако совесть не позволила. Но не будь я Бич Божий, если не постараюсь исправить положение и в своем родном мире.

На мгновение меня вдруг обуял приступ холодной ненависти к мелким людишкам, которые раздергали, растащили, распилили на мелкие удельные княжества некогда великую страну, а потом своими погаными языками продолжали втаптывать ее, к тому моменту уже покойную, еще глубже в грязь.

Подумав так, я испугался сам себя. Ведь нельзя же ненавидеть миллионы людей только за то, их воспитали так, что они с легкостью променяли первородство за обещание чечевичной похлебки. Другое дело – национальные лидеры, стремившиеся выкроить себе из единой страны по удельному княжеству. С обрами – это другое, на войне как на войне; и вообще тут так положено – всех мужчин, кто выше тележной чеки – к ногтю, а женщин и детей – в рабство. Как обры поступали с левобережными антами, так и я поступлю с ними. Око за око, зуб за зуб, смерть за смерть. А за убийство послов должна быть отдельная кара; надо бы мне, раз уж Темуджин Есугеевич еще не родился, начать огнем и мечом внедрять в широкие массы понятие дипломатической неприкосновенности.