Ярость и страсть

— Тут как раз нет ничего странного, дорогой. Сема узнал, что Ольга заболела, и, чтобы не злить тебя, нашёл эту девочку специально для съёмок. Я её загримировала под Ольгу, вот и все.

Виктор недовольно скривился, но промолчал.

— Хочешь в клипах сниматься, крошка? — спросил он меня после паузы.

— Виктор, прекрати немедленно! — зло проговорила Люба, доставая сигарету. — Видишь, девочка напугана, ей сейчас не до этого.

— С чего бы это? — Он похотливо усмехнулся, не спуская с меня маленьких глаз. — Не тебя ведь прикончили, правда, лапа?

Я напряжённо молчала, пытаясь понять, к чему он клонит.

— А могу и звезду из тебя сделать, — продолжал продюсер. — Только пожелай. Все данные у тебя есть, а об остальном я позабочусь, так сказать, кхе-кхе…

— Дорогой, по-моему, тебе нужно слегка охладиться, тебе не кажется? — Люба насмешливо пустила в его сторону струю дыма. — Или ты без женщин совсем не можешь?

— И так уже целую ночь постился, — осклабился тот. — И потом, какая тебе разница — ты же сама от меня сбежала..

— Тогда ты не был таким любвеобильным. — Она с сожалением вздохнула. — По крайней мере по отношению ко мне.

— А теперь стал, как видишь. Слушайте, у меня родилась идея. А не сходить ли нам в кабак? Всем троим, а? Тем более повод есть…

— Тоже мне, повод нашёл. — Люба с трудом сдержала довольную улыбку. — Ты же обанкротишься теперь без своего Семы.

— Фи, о чем ты говоришь! — отмахнулся Виктор. — Через неделю другого или другую найду — мало, что ли, нищих талантов на улице? Вот хотя бы Настю взять. — Он подмигнул мне. — Ну так что, идём или нет?

— Ох, Виктор, какой ты все-таки неугомонный, честное слово, — Люба счастливо заулыбалась. — Хоть черта уболтаешь, — и посмотрела на меня. — Настенька, ты как, не против?

— У меня денег нет, — с достоинством заявила я.

— Ничего, я одолжу, — оскалился Виктор. — Можешь даже то платье надеть, в котором снималась, я разрешаю.

— А как же Сема? — нахмурилась я.

— А что Сема? Он сам себе могилу вырыл. Забудь о нем, он — уже спетая песня. Ладно, вы идите переодевайтесь, а я через полчасика за вами зайду. Мне нужно ещё кое-какие дела утрясти.

Мы пошли в гримерную. Она находилась в небольшом закутке, куда практически никто из посторонних не заходил. В ней уже все убрали, пол был отмыт от крови, и Люба, как и в прошлый раз, помогла мне переодеться, без умолку рассказывая, почему ей пришлось уйти от Виктора. Оказывается, он работал тогда ещё простым музыкальным редактором на радио и сильно закладывал за воротник, скандалил, даже бил её. Дважды его чуть не выгнали с работы, и как женщина она его уже не интересовала, хотя в ней самой как раз только проснулась тяга к этому делу. Решив, что не стоит так бездарно терять свои лучшие годы, она нашла другого и покинула пьяницу и дебошира Виктора. Тот, по её мнению, даже и не заметил этого. Недавно второй муж Любы умер от инфаркта, она осталась одна и теперь жалела, что в своё время бросила такого перспективного, как выяснилось, мужчину.

— Запомни, девочка, чтобы не повторять моих ошибок, — с грустью закончила она. — Главная задача женщины — разглядеть в мужчине скрытые в нем возможности и помочь ему вытащить их наружу, несмотря ни на что. Пусть пьют, дерутся, изменяют — в этом их не переделаешь, да все это мелочи. А главное — в каждом кроется настоящий клад, и найти его можем только мы, женщины. Так уж Богом устроено. Чтобы получить бриллиант, нужно попотеть, обрабатывая грубый алмаз. — Осмотрев меня с головы до ног, Люба добавила:

— Ох и повезёт же какому-то мужику, моя девочка. Только уж не ошибись, выбирая.

— Будьте уверены, не ошибусь, — пообещала я. — Вот только в туалет очень хочется.

— Так иди, глупенькая, а я пока сама переоденусь и накрашусь. Скоро Витя придёт.

Я пошла в туалетную комнату, которую, судя по объяснениям Любы, без проводника или карты найти было невозможно. Но я все же её отыскала и минут через десять вернулась обратно. Люба сидела в кресле перед зеркалом, и её поза мне сразу не понравилась. Вернее, сначала не понравился мужской галстук на её шее, а потом и все остальное. Голова её свалилась набок, язык вывалился, а открытые глаза смотрели в мою сторону. Кимоно сползло с одного плеча, почти обнажив ещё довольно красивую грудь, руки безжизненно свисали по бокам. На полу под правой рукой валялась открытая помада. Не оставалось сомнений, что Люба была задушена и помощь ей уже не требовалась.

Меня чуть удар не хватил. Спина моя похолодела, по ней побежали мурашки, и я кожей почувствовала, что убийца находится где-то рядом. Я прямо ощущала в воздухе его противный холодный запах. Напрягшись, я медленно отступила в пустой коридор, прислушиваясь ко всем звукам и оглядываясь по сторонам. Все это было уже очень серьёзно. Самое обидное, что я совершенно ничего не понимала и не знала, откуда ждать опасности. В диком сне мне не привиделось бы такое, а тут на самом деле убийство за убийством и ничего не ясно. Прямо как у Агаты Кристи…

— Ну, что встала, красавица? — раздался за спиной весёлый голос Виктора, и я резко обернулась.