Ярость и Разрушение (ЛП)

Мой желудок радостно заплясал, стоило мне увидеть гамбургер на поджаренной булочке с кунжутом и гарниром из курчавой картошки фри.

— И спасибо за еду. Ты — спаситель.

— Хорошо. Я хочу, чтобы меня оставили.

Мой взгляд метнулся к нему. Он не смотрел на меня, открывая свою еду, и это было хорошо, потому что моё воображение взяло эти пять слов и понеслось дальше.

Ощущение взорвалось в центре моей груди, и оно странным образом напомнило мне, как пахнет перец. Это было похоже на разочарование, и я подумала, что оно может исходить от Зейна.

Это было странно.

— Но ты действительно не можешь избавиться от меня теперь, не так ли? — он посмотрел на меня сквозь густые ресницы. — Ты застряла со мной.

— Да, — я моргнула и закончила разворачивать свой гамбургер.

Но я не думала об этом в таком ключе. Он был моим надёжным Защитником. Я Истиннорождённая, которую он охраняет. Вместе мы были силой, с которой приходилось считаться, потому что мы были созданы друг для друга, и единственное, что сможет нас разлучить, это смерть.

Неужели в глубине души он смотрел на нас так, словно мы застряли друг с другом, хотя и не колебался, когда ему предложили эту связь? Разве не так было с Мишей? Помимо того, что мы никогда не должны были быть связаны, я чувствовала растущее беспокойство в нём, но я была так поглощена собой, что не обратила внимания.

Пока не стало слишком поздно.

Зейн узнал, что моя мать должна была привести меня к его отцу, и поскольку она этого не сделала, его отец подумал, что Зейн должен был принять Лейлу. Его отец каким-то образом ошибочно принял меня, Истиннорождённую, в которой было много ангельской крови, за полукровку демона и Стража.

Что было своего рода большой ошибкой.

Я понятия не имела, как Зейн относится ко всему этому. И имело ли для него значение, что он должен был расти вместе со мной.

Я взяла булочку и сняла толстый ломтик помидора. Я открыла рот, чтобы заговорить. Но я совершила ошибку, посмотрев на его коробку с едой. У него был сэндвич с жареной курицей. Я скривилась, потому что это выглядело так же аппетитно, как и несезонная куриная грудка. Пока я вернула свою булочку обратно на гамбургер, Зейн снял свою верхнюю булочку.

— Ты чудовище, — прошептала я.

Зейн усмехнулся.

— Ты собираешься это съесть?

Он указал на помидор, от которого я избавилась. Я отрицательно покачала головой.

— Конечно, нет. Ты не любишь ни овощи, ни воду.

— Неправда. Я люблю лук и солёные огурцы.

— Только если они в гамбургере.

Он пронёс свою коробку с едой над столом, плюхнулся на табурет рядом со мной, подхватил помидор и положил его на свой бедный сэндвич с жареной курицей.

— Ешь, а потом я покажу тебе, что я получил на встрече с Ником.

Мы ели бок о бок, обмениваясь салфетками, и не было никакого желания заполнять тишину праздными словами. В этом была какая-то интимность, что было удивительно. Когда мы закончили, я вызвалась помыть посуду, так как он ходил за едой, а я только и делала, что спала. Закончив вытирать стол, я вернулась и села на табурет рядом с Зейном.

— Прежде чем мы посмотрим, что у тебя есть, я хочу попросить тебя об одолжении, — я сделала неглубокий вдох.

— Договорились, — ответил он.

Я приподняла брови.

— Я ещё не сказала тебе в чём заключается это одолжение.

Он пожал одним большим плечом.

— Что бы это ни было, ты это получишь.

Я уставилась на него.

— А что, если я попрошу тебя обменять твою винтажную "Импалу" на микроавтобус 80-х годов?

Зейн посмотрел на меня, нахмурив брови.

— Это была бы очень странная просьба.

— Вот именно, и ты только что согласился!

Он склонил голову набок.

— Ты странная, Трин, но я не думал, что настолько.

— Такое чувство, что должна быть оскорблена этим заявлением.

Зейн усмехнулся.

— Так в чём заключается твоя просьба?

— Мне нужна помощь... с тренировками, — я расправила плечи. — Мы с Мишей тренировались каждый день. Мне это не надо, но мне нужно практиковаться в определённой области.

Это полностью завладело его вниманием.

— В какой области?

— Ты же знаешь, что у меня слабое периферическое зрение, — я переставила ноги с пола на стойку на табурете. — Это буквально слепое пятно для меня, поэтому, когда я сражаюсь, я стараюсь держать достаточную дистанцию между мной и моим противником, чтобы они оставались в моём видении.

Он кивнул.

— Это имеет смысл.

— Ну, Миша знал мою слабость и воспользовался ею, поэтому и нанёс столько ударов. Я бы сделала то же самое в бою. Это очевидно.

— Возможно, — пробормотал он.

— И я сомневаюсь, что Миша держал это знание при себе. Он мог рассказать об этом Баэлю. Может быть, даже этому Предвестнику, — объяснила я. — Мне нужно стать лучше. Я не знаю как, но мне нужно...

— Научиться не полагаться на своё зрение? — предположил он.

Выдохнув, я кивнула.

— Да.

Зейн поджал губы.

— Работать над этим — отличная идея, а тренироваться всегда разумно. Я об этом не подумал.

— Ну, вся эта история со связыванием только что произошла, так что...

Он коротко улыбнулся мне.

— Позволь мне подумать о том, как можно поработать над тем, о чём ты просишь.

Облегчённо вздохнув, я улыбнулась.

— Я тоже подумаю. Итак, что ты хотел мне показать?