Ярослава и Грач

— Между прочим, я его все утро готовила и две порции выкинула.

— Я об него чуть зуб не сломал.

— О, боги… Но ты так самоотверженно его грыз. А я только потом обнаружила, что оно зачерствело. Я ж не знала, что домашнее так быстро высыхает.

— А я думал, это такая извращенная пытка в качестве мести.

— Ну нет… Я порадовать тебя хотела. Еще и мама с вечным своим «учитывая ускоренный метаболизм боевых магов, путь к сердцу любого из них лежит исключительно через желудок»… А получалось, что это ты меня подкармливал. Я ведь после тренировок вечно сидела у тебя в кабинете, отца ждала, а ты меня чаем поил. С крекерами. Я обожала эти наши посиделки. И крекеры, конечно.

— Ага, я их только для тебя и покупал. Я же не люблю соленое.

— Эй, ты их тоже ел!

— Приходилось, все пытался понять, что ты находишь в этой гадости.

— Ну вот, выходит, я тебя разоряла…

— Это точно. Один пакет соленых рыбок в неделю съедал весь мой доход. Эй, ты чего, расстроилась что ли? Да не переживай так, твой довольный вид полностью искупал этот ужасный вкус.

— Угу, верь тебе теперь… А помнишь, я к тебе в одиннадцатом классе в мини юбке заявилась?

— Помню ли?! Есть вещи, которые невозможно забыть… Выпороть тебя за тот случай мало. Что ты хихикаешь, чуть не довела старика до инфаркта.

— Это ты меня довел, когда в свою куртку закутал и домой отправил.

— До сих пор себя корю, что сам тебя тогда не отвез. Весь извелся, гадая, как ты до дома добралась.

— Ну, пару косых взглядов словила: эта куртка мне ниже колена была, и рукава болтались. Зато я в ней две ночи спала, пока тебе не вернула…

— Ты ведь сейчас несерьезно, да?

— Еще как серьезно. Стулом дверь подпирала и будильник на пораньше ставила, чтобы родители не застукали… Спасибо, кстати, что тогда не сдал отцу.

— Чтобы он посадил тебя под домашний арест на год, да еще и стал искать, ради кого ты устроила этот маскарад? Ну нет.

— А помнишь, как папа послал меня с тобой келпи* ловить.

— Это который тебя домогаться начал, а я ему его морду лошадиную набил?

— Ага. Папа потом извинялся и сказал, что не разобрался, думал, они безобидные, как единороги, и тоже на девственниц ведутся. Я когда поняла, что он тебе те же соображения выдал, чуть со стыда не сгорела.

— Ага, выдал, только немного в других словах. Он, кстати, жутко переживал, что так все получилось.

— А я люблю про это вспоминать. Мы с тобой вдвоем были, и ты меня так рьяно защищал… Мой герой!

Тихий шорох и звук поцелуя в темноте.

— А теперь ты что-нибудь расскажи.

— Что например?

— Ну не знаю, что-то с твоей стороны…

— Хм. Помнишь, я тебя Сергею отдал тренироваться.

— Ага, на два занятия. Я жутко обиделась, решила, что ты хочешь от меня избавиться. А потом ты снова стал сам меня тренировать. Что это было, кстати?

— Да то и было. Решил, что так будет проще. А потом посмотрел, как он с тобой занимается, как прикасается…

— Да не было там ничего такого…

— Разумеется, не было. Было бы, я б ему голову оторвал. В общем, на два ваших занятия меня и хватило. Каюсь, грешен. Сам от себя не ожидал.

— Вот это да! Вот это страсти творились, а я страдала и не догадывалась!.. А Сергей между прочим потом отцу жаловался, что ты к нему излишне придираешься. Папа маме рассказывал, еще удивлялся, что это с тобой.

— Ну вот.

— Эй… Ты чего? Все нормально. И если честно, мне с ним не понравилось заниматься… Я о том, что ты женат был, в шестнадцать случайно узнала. Напредставляла себе всякого. Жутко ревновала… Так что ты тут не единственный собственник. Давай не будем об этом. А знаешь, что я действительно люблю вспоминать? Наш первый нормальный поцелуй. Тогда, на кухне.

— Наш первый поцелуй случился, когда тебе было четыре года. Сокол с Настей отправили тебя к Светозару, пока садик был закрыт на летние каникулы, но что-то там пошло не так, ты вернулась на неделю раньше. Они привезли тебя в Контору и по обыкновению сдали мне, а ты ворвалась в мой кабинет, кинулась мне на шею и поцеловала в щеку. Я чуть с ума не сошел от счастья, что ты по мне скучала. А потом ты со мной всю неделю пробыла, бегала по полигону, пока я воробьев тренировал… Настя еще говорила, что ты никогда так хорошо не спала по ночам, как в те дни…

— Ты переводишь стрелки.

— Неправда.

— Правда, правда. Наш первый нормальный поцелуй случился на кухне, на следующий день после того, как мы с тобой наконец «поговорили».

— А до этого что было?

— А до этого не считается. Ни в коридоре, ни той ночью. А вот тогда, после ужина, когда я подошла к тебе… Ух, до сих пор коленки подгибаются, как вспомню!.. Ты что на меня так смотришь?

— Да так… До сих пор не верю, что у тебя подгибаются от меня коленки.

— Насмешил. У меня такое ощущение, что с тех пор, как я поняла, что ты мужчина, а я женщина, они уже и не разгибались.

— Прекрати.

— Я серьезно. Я помню лет в пятнадцать жутко заинтересовалась твоей бородой. А у моего учителя по математике была похожая. И вот я все смотрела на нее, смотрела и пыталась понять, почему твоя мне нравится, а его нет. А он видимо как-то неверно истолковал мое пристальное внимание, стал подмигивать временами.

— И?