Ярослав Мудрый

Ярослав своей «Русской правдой» развил законодательство предшественников. Хорошо известно, что князь Олег еще в 912 г., заключая договор с греками, ссылался на «Закон Русский». Бабка Ярослава, княгиня Ольга, установила нормы дани, которая собиралась для Киева с подвластных земель. Закон Ярослава более четко провел грань между различными социальными слоями в государстве и установил систему наказаний за различные преступления. Эта система показывает, что в государстве существовали еще пережитки родоплеменного строя. «Правда» Ярослава допускает кровную месть, институт, типичный для эпохи, когда не существует государства, берущего на себя функцию наказания за преступления. Впрочем, в статье о кровной мести уже видна тенденция к ее ограничению: «Убьет муж мужа, то мстит брат за брата, или сын за отца, или сын брата, либо сын сестры. Если не будет кому мстить, то 40 гривен за голову. Если будет русин, либо гридник, либо купец, либо ябедник, либо мечник, если изгой будет, либо славянин, то 40 гривен положить за него». На сохранение некоторых традиционных форм судебного разбирательства указывает и следующая статья: «Если муж возьмет мужа за ворот и оттолкнет или притянет к себе, то должен заплатить 3 гривны». Правда, для судебного решения необходимы два свидетеля, либо, если это сделает дружинник, он должен принести клятву. Таким образом, с началом княжения Ярослава в Киеве обычное право Древней Руси с его кровной местью, аморфным понятием «муж», общинным судом, принципом «око за око» уходит в прошлое. Законодатель теперь точно определяет круг близких родственников, имеющих право мстить: отец, сын, брат (в том числе двоюродный) и племянник. Тем самым ставится предел бесконечной цепи убийств, истребивших целые семьи. Уже сыновья Ярослава Мудрого полностью отменят кровную месть и заменят ее денежным штрафом (вирой). Так, в статье 19 «Русской правды» мы читаем: «Если убьют огнищанина (управителя княжеского дома), то платить за это убийце 80 гривен». Впрочем, штраф за убийство варьировался в зависимости от социального положения убитого: от 5 гривен за смерда (крестьянина) и холопа до 80 гривен за служащего князя.

«Русская правда» говорит нам о том, что простое свободное население Киевской Руси (люди) продолжает жить общиной – вервью. Они обладали определенной территорией. Каждая семья обрабатывала выделенные ей отдельные земельные участки. Жители верви несли общую ответственность, если на их территории находили убитого неизвестного человека. «Русская правда» подробно разбирает случаи, когда община помогает своему члену, попавшему в беду, и когда он должен платить сам, «а людем не надобе». «Правда» свидетельствует о существовании в общине неравенства. За убийство людина (мужа) полагался штраф в 40 гривен, а за убийство смерда – в 5 гривен. Смерд не имел права оставить свое имущество непрямым наследникам – оно передавалось князю. Смерды являлись несвободными или полусвободными княжескими данниками, сидевшими на земле и несшими повинности в пользу князя.

Значительное место «Русская правда» уделяет рабам. В «Правде» они именуются по-разному: челядь (единственное число – челядин), холопы (женский род – роба). Термин «челядин» встречается уже в договоре Олега с Византией: «Если будет украден челядин (раб) русский или убежит…» Рабами, как правило, становились пленные. Когда, согласно «Повести временных лет», Святослав перечислял добро, идущее из Руси, то, наряду с мехами, медом и пушниной, он называл и челядь. В «Правде» же Ярослава уже описана процедура судебного разбирательства по делу о краже челядина.

«Русская правда» рисует тяжелое положение холопов, которые были полностью бесправными. Холопа, ударившего свободного, если даже господин уплатил за него штраф, обиженный при встрече мог убить, не неся никакого наказания. В более позднее время холопа жестоко наказывали телесно. Холоп не имел права свидетельствовать в суде. Беглого холопа наказывал сам господин. В то же время денежными штрафами наказывали и тех, кто помогал убежать холопу. За убийство своего холопа господин не отвечал перед судом, а подвергался лишь церковному покаянию.

«Русская правда» Ярослава называет нам и некоторые другие категории зависимого населения, например «рядович»[3]. Можно предположить, что этот человек заключил с кем-то договор (ряд) и выполнял обязанности договора. Такой человек стоял на нижней ступеньке социальной лестницы. Его жизнь оценивалась в 5 гривен. Наряду с рядовичем упоминается и «изгой» (изгнанный человек). Надо думать, что здесь идет речь о человеке, который лишился своего социального статуса. Так, князьями-изгоями называли князей, не имевших собственного княжества. Изгои «Русской правды» – это, видимо, люди, порвавшие со своей общиной, а также, возможно, холопы, отпущенные на волю.