Ярмарка в Плундерсвейлерне

Не все ль тебе равно? Ведь я не зря сказал:
Кто может в счастии свою удачу славить?
Кто может на скале надежный дом поставить?
Я ль не был милостью твоею огражден?
И вот я трепещу, к отверженцам причтен!

Эсфирь

Кому же может быть нужда в твоей особе?

Мардохей

Меня гордец Аман оговорил по злобе.
И если ты сейчас, за жизнь мою моля,
Не поспешишь к царю, я кончен, мне петля.

Эсфирь

Мой милый, я всегда помочь тебе готова,
Но пред лицо царя никто не вхож без зова.
И если кто к нему непрошеный проник,
Ты знаешь сам, — тот мертв! Ты пошутил, старик.

Мардохей

О несравненная, тебе-то нет заботы:
Никто не устоит, узрев твои красоты.
А ежели закон наворотил угроз,
Так это, чтоб к царю не все совали нос.

Эсфирь

Пусть не казнят меня, но, друг мой, и доныне
Все помнят хорошо падение Астини.

Мардохей

Ужели же тебе не дороги друзья?

Эсфирь

Какая польза в том? Погибнем ты и я.

Мардохей

Спаси мой старый век, семейство, честь и злато!

Эсфирь

И рада бы душой, да только страшновато.

Мардохей

Я вижу — я стучусь в бесчувственную дверь.
Так вот, как ты меня благодаришь теперь!
Тебя я воспитал от самого рожденья,
Наставил в тонкостях речей и обхожденья.
Ты милостей царя лишилась бы давно
И было б сердце в нем давно охлаждено,
Тебя за резкий нрав сто раз бы он отставил,
Когда б я не внушал тебе любовных правил.
Твое могущество возникло чрез меня
И мною держится до нынешнего дня.

Эсфирь

Да, ты мне помогал во всем, всегда и всюду,
И если ты умрешь, я это не забуду.

Мардохей

О, если б умереть за край своих отцов!
Но я же гибну зря от этих подлецов.
И вот под солнышком, среди пустой равнины,
Под снегом и дождем висят мои седины!
И вот, как лакомство, чтоб коротать досуг,
Бродяги-вороны клюют мой сладкий тук!
И вот, иссохшие и голые, как трости,
При всяком сквознячке побрякивают кости!
Страшилище другим, стыд самому себе,
Хула Израилю и что, скажи, — тебе?

Эсфирь

Конечно, плач и скорбь! Но я найду уловки,
Чтобы поменьше ты болтался на веревке;
И, умастив твой труп, заботясь и любя,
Я с должной честию похороню тебя.

Мардохей

Напрасно будешь ты рыдать над верным другом!
Уж он не явится, как встарь, к твоим услугам,
С мошной, которую так жадно ты брала,
На рынке или в зернь все промотав дотла,
С жемчужной ниткою, с обновкой шелестящей:
Ты узришь дух пустой, тебе, для муки вящей,
Несущий видимость сокровищ и монет.
Ты хочешь их схватить, и вот уже их нет.

Эсфирь

А знаешь что, мой друг? Ты должен на прощанье
Попомнить и меня в духовном завещанье.

Мардохей