Читаем Ярлык Великого Хана полностью

– У нас в Хорезме обычаи много строже, там бы за это осудили, да и женщина никогда бы не вышла из дому с открытым лицом. А у татар иное, – тут это позволено. Иди за мной.

Приблизившись к молодым женщинам, Суфи-ходжа учтиво поклонился, сначала одной, потом другой.

– Да будет к тебе вечно милостив Аллах, благородная ханум Кичик, – сказал он, – и к тебе, прелестная ханум Фейзула! Да сохранит он на долгие годы небесную красоту вашу, которая сражает даже таких славных воинов, как мой друг, русский князь Карачей, – шутливо добавил эмир, жестом указывая на Василия, выступившего при этом впеед и склонившегося перед женщинами в почтительном поклоне.

– Значит, ты угадала, Фейзула,– засмеявшись, сказала ханум Кичик.

– Да позволено мне будет узнать, в чем же именно не ошиблась мудрая ханум Фейзула? – спросил Василий, с улыбкой глядя в синие глаза девушки.

– Как только мы тебя увидели, князь,– поблескивая зубами, ответила бойкая Кичик, – Фейзула сразу сказала, что только русский может быть так…

– Я сразу догадалась, что князь русский, – поспешно перебила покрасневшая Фейзула, бросив при этом на подругу укоризненный взгляд.

– Как же ты это узнала, ханум?

– Я была с отцом в Сарае-Берке и видела там одного Русского князя и его нукеров… А в детстве за мною ходила русская рабыня, и она мне много рассказывала о своем народе. Она даже учила меня по-русски говорить, – с улыбкой добавила Фейзула.

– И ты что-нибудь помнишь, ханум? – спросил Василий.

– Немного слов помню.

– Ну, тогда скажи мне что-либо, ладушка синеокая,– по-русски попросил Василий. Он так и не узнал, поняла ли Фейзула его последние слова. Но первые, во всяком случае, поняла, ибо, минуту подумав, вскинула на него сияющий взгляд и медленно произнесла по-русски:

– Рускы очен карош человэк,– и, весело засмеявшись, убежала к группе стоявших поблизости женщин.

<p>Глава 48</p>

Взаимоотношения татарских кочевых феодалов и их вассалов были основаны на принципе военного подчинения попавших в зависимость племен и родов, разделенных на десятки, сотни, тысячи и тумены. При этом темник получал такое количество кочевых хозяйств, которое могло выставить 10000 воинов, тысячник соответственно1000 и т. д. Таким образом, тумен – это не просто количество воинов, а такое владение, которое может эти десять тысяч воинов выставить. Проф. Г, А. Федоров-Давыдов «Общественный строй Золотой Орды».

Прошло около месяца, зеленый покров степей заметно поблек, а местами подернулся серебристой сединой созревшего ковыля. Уже перевалило за середину августа, а ханы все еще не пришли к какому-либо соглашению. Тщетно Мубарек-ходжа беседовал с ними поодиночке, играя на их слабых струнах, не скупясь на обещания и перечисляя все выгоды безотлагательного выступления против Золотой Орды. Достиг он весьма немногого: кроме Урус-хана, ему удалось склонить на свою сторону хана Кидыря и его сына Темира-ходжу. Но это увеличивало его собственные силы всего на четыре тумена.

Каждый из улусных ханов был в то же время и темником. Но некоторые из них имели по несколько туменов, которые возглавлялись их сыновьями или людьми им совершенно преданными. Чимтай и Туй-ходжа-оглан располагали пятью ту менами и, сверх того, большим излишком конского поголовья; Шейх-Орда и Кутлук-ходжа имели по два. И эти девять туменов, иными словами девяносто тысяч всадников, ускользали из рук Мубарека, ибо Чимтай упорно продолжал стоять на своем, Шейх-Орда соглашался выступить только в том случае, если пойдут все, а Кутлук-ходжа всегда равнялся по Чимтаю.

Мубарек, негодуя в душе и предвкушая момент, когда можно будет свести со строптивыми ханами счеты, все же пока не хотел обострять с ними отношений. Лучше было на год иди на два отложить поход и сохранить их поддержку, чем идти напролом и обратить их в своих врагов. Взвесив все это, он, чтобы не ронять своего достоинства, решил сделать вид, что доводы Чимтая его убедили и он согласен ничего не предпринимать до смерти Узбека, но с, тем, чтобы после этого выступить немедленно и всем сразу.

Однако, надеясь на то, что какие-нибудь непредвиденные события могут еще изменить настроение ханских умов,– он всячески оттягивал последнее собрание курултая и разъезд своих гостей. Почти ежедневно устраивались теперь празднества, скачки, всевозможные состязания и общие охоты, которые заканчивались пиршеством в стойбище кого-либо из ханов.

Во время всех этих развлечений Василию не раз случалось встречаться с Фейзулой и даже обмениваться с нею несколькими, обычно шутливыми фразами. С каждой новой встречей эта веселая, быстрая как газель девушка нравилась ему все больше, и вскоре он с удивлением и даже с некоторой досадой почувствовал, что она прочно овладевает его помыслами. Он видел, что Фейзуле тоже приятны их встречи, ибо она была настолько безыскусственна, что даже не пыталась этого скрыть: обнаружив его в толпе гостей, взгляд ее всегда зажигался откровенной радостью.

Перейти на страницу:

Похожие книги