Янычар и Мадина

Асият проворно вскочила на ноги и бросилась к реке. Сложила ладони ковшиком, зачерпнула холодной воды и напоила Айтека. Подошла Хафиза и присела рядом. Нужно как можно скорее доставить юношу к людям, домой, в тепло, ибо он находился между жизнью и смертью. Однако они с Асият не знали, покинули ли османы аул, и не ведали о судьбе своих близких. Женщины убежали в горы и блуждали там, питаясь ягодами, кореньями и диким медом, пока однажды не увидели лежащего на отмели человека. На свой страх и риск спустились вниз и узнали Айтека. Хафиза промыла и перевязала его раны, приложила к ним пучки целебных трав и укрыла молодого человека своим кафтаном.

– Где Мадина? – Из последних сил прошептал он. Женщина покачала головой.

– Мы не знаем.

Услышав ее ответ, Айтек вновь потерял сознание.

Потом он очнулся в другом месте, под крышей сакли, в постели с разноцветными войлоками и пестрыми шерстяными подушками. На деревянном потолке были вырезаны изречения из Корана. Повернув голову, юноша увидел украшенное красивой резьбой окно, а в нем – кусок голубого неба, пересеченный качавшимися на ветру ветвями деревьев.

Над ним вновь склонилось девичье лицо, и на этот раз Айтек не позволил себе обмануться.

– Асият! Где Мадина?

От волнения девушка затаила дыхание и не сразу смогла заговорить.

– Мы не знаем, Айтек. Она исчезла. Последний раз ее видели в ауле перед уходом османов. Говорят, она выглядела очень измученной, быть может, ее пытали! Турецкие воины заперли Мадину, а потом увели неведомо куда!

Айтек попытался подняться и не смог.

– Что со мной?

– Ты выздоравливаешь, – мягко промолвила девушка.

Ее глаза сияли. Они были такими же большими и яркими, как у сестры, только смотрели куда более простодушно и наивно. И личико выглядело почти детским. Ну да ей ведь всего четырнадцать лет! А Мадине было шестнадцать, но она уже стала женщиной. Его женщиной. Айтек заскрипел зубами. Куда ее увели, что сделали с ней?!

– Твой отец жив, Асият?

– Да. И братья тоже. Все, кроме Керима. – Айтек попросил:

– Позови отца.

Асият тихо отошла от его постели, втайне обиженная тем, что он не произнес ни единого слова благодарности. Не она ли ночи напролет просиживала возле постели Айтека, не она ли поила его целебными отварами и меняла повязки на ранах! Последнее время девушку одолевало неосознанное томление, непонятное беспокойство, похожее на неведомую болезнь. Об этом никто не знал, и никто не мог дать ей совет. Асият молчала, она хорошо понимала, как много горестей и забот у ее родных – у матери, потерявшей младшего сына, у отца, который всеми силами пытался восстановить разрушенную и разграбленную усадьбу.

Ливан подошел; его походка была тяжела, а в глазах затаилась горечь. Он должен был сообщить Айтеку о многом. О том, что его отец погиб в бою с османами, а мать, не выдержав горя, бросилась с балкона сакли и разбилась насмерть, так что отныне их усадьба стоит пустая. О том, что, вероятнее всего, Мадина никогда не вернется в родной аул.

Услышав страшные новости, Айтек на мгновение закрыл глаза. Внезапно у молодого человека появилось ощущение, будто ему привиделся жуткий сон и эти слова, эти люди – всего лишь часть кошмара, который исчезнет, едва настанет утро. Однако кошмар не исчез, и ему оставалось только одно – жить с тем, что он узнал, с тем, чего не мог изменить.

Когда Айтек первый раз вышел во двор, ему показалось, будто солнце потускнело, а деревья качаются сильнее обычного. Молодой человек пошатнулся и оперся на плечо Асият. Он не понимал, для чего остался жить, и его взор был полон отчаяния. Вчера Айтек сказал Ливану, что пойдет искать Мадину, но отец девушки возразил:

– Не стоит. Мою дочь увели в неведомые края, искать ее – все равно, что искать в воздушном океане невидимый ключ. Если ты веришь в то, что она жива, верь. Даже капля веры способна проложить путь к спасению. Как и капля любви. Мы тоже будем верить в то, что когда-нибудь Мадина вернется домой!

Юноша промолчал, тогда Ливан добавил:

– Оставайся у нас сколько захочешь. Отныне наш дом – твой дом, а ты нам как сын.

– Спасибо, – тяжело обронил Айтек. – Я поживу у вас до тех пор, пока окончательно не выздоровею, а потом мне надо идти домой.

Он знал, что отец Мадины прав. Жизнь любого смертного подобна плаванию в безбрежном океане, и не стоит стремиться изменить судьбу, ибо все в руках Аллаха. Долг человека – заботиться о том, что находится рядом с ним. Ему нужно вернуться в свою усадьбу, возделывать поля, восстанавливать хозяйство и ни в коем случае не поддаваться унынию. Бог, который держит его сердце в невидимых ладонях, должен даровать ему успокоение и надежду.

Асият смотрела Айтеку в глаза, пытаясь утешить если не словом, то взглядом. Но он не видел девушку, перед его взором стояла Мадина – со светлой улыбкой на алых губах и сверкающими темными глазами. Она была в золотистой шапочке на густых каштановых волосах, в красном платье, облегающем юное тело, и в выглядывающих из-под подола сафьяновых туфельках.