Янтарный свет: …Имеет…

– Одаренного светом пытать… Я бы принял то, что его пытали темные. Принял бы, что это был бы какой-нибудь дворянин, но… Как теперь ему объяснить, что церковь заботится о людях? Что я ему скажу? Тебе ломали пальцы, потому что церковь заботится о тебе и людях?

– Не нагоняй, – буркнул Цэк.

– Как не нагонять? Как? Все те ублюдки, что убивали светом ради забавы. Все эти выродки, что с удовольствием резали людей, наплевав на законы, они ведь не с неба упали. Это мы, люди, их такими сделали.

– Все всё прекрасно понимают, – продолжил Цэк. – Но ты прекрасно знаешь, что это политика. Большая власть – это жернова. А одаренный этот – всего лишь зернышко. Перемололо и крутится дальше. Человека сломало, а церковь будет функционировать. Молитвы в церквях так же будут читать. Так же будут почитать Единого.

– А когда придёт беда? Что тогда?

Цэк остановился, положил руку на плечо подчиненного и наполнил её светом.

– Ничего не будет. Так же будут умирать. Мы так же будем нестись туда сломя голову и пытаться спасти хоть кого-то. Все будет так, как было раньше… почти.

Клирик скосил взгляд на руку. Рукав был задран, и помимо кулака на запястье, светом сиял знак инквизиции. Не обычный, а обрамленный перьями. Такой ставили тайным служащим инквизиции.

Снек переменился в лице, поняв, чего стоило Цэку замять дело и остановить травлю Янтарного ордена. Его перепуганные глаза уставились на главу ордена.

– Что с орденом? – тихо прошептал он.

– Всё хорошо, – одними губами ответил Цэк. – Ордена больше нет.

* * *

– Снек! Сукин ты сын! – заревел Гош, ввалившись в таверну. – Где этот сраный святоша?!!

Он строго оглядел зал, и заметив того за столом, вместе с Руди, рванул к нему. Подскочив к ним, он схватил кувшин и залпом опустошил его, после чего с грохотом влепил им по столу.

– ВИДЕЛ?!! – спросил он.

– Что? – мрачно взглянув на друга, спросил он.

– Рожу дознавателя видел?

– Ко мне он пришел уже нормальным, – ответил клирик. – Горбинка на носу и всё. Да и то я думал, она там всегда была.

– Не-е-е-ет, – протянул паладин. – Нос у него прямой… был когда-то.

Он уселся за стол и громогласно рявкнул:

– Пива давай! Старшую кружку!

Он оглядел Руди и Снека и спросил:

– Остальных уже отпустили?

– Да. Ари и Нами наверху, в комнате.

– Молодежь, – хмыкнул паладин и огляделся, выглядывая разносчицу или трактирщика. – Мне пиво принесут сегодня, или мне окно столом помыть?!!

– Сейчас будет, господин, – раздался крик с кухни. – Холодное, столичное!

– Мы Ари часа два пытались в норму привести, – ответил клирик. – Ему переломали пальцы, переносицу и челюсть. Ребра не считал, но грудь ходуном ходит. Денек, максимум два, и он отправился бы к Единому.

– А его-то за что? – тут же позабыл о пиве Гош.

– Не знаю, но следствия толком не было. За нас уже всё решили. Думаю, что Ари… он не должен был пережить следствия.

– А Нами?

– И Нами тоже, но тьма… Чертовски сильная тьма, прости Единый, не дала им даже прикоснуться к ней. Они до сих пор пытаются очистить крыло подземелья от её силы. Как только они попытались на неё надавить, то она устроила чудовищный прорыв тьмы.

Паладин мрачно взглянул на Руди.

– А ты?

– А мне должны семьдесят серебряников и пять золотых, – ответил Руди. – Три миски и подготовленные камешки из кладки творят чудеса. Я неплохо ел, даже выпивал немного вина. Ну и развлекался как мог. Кстати, а почему в караулке нет кроватей? Охранники на скамьях спят и на столе.

– На службе нельзя спать, – ответил Гош и тут же встрепенулся. – А ты откуда знаешь про караулку?

– В камере скучно, – пожал плечами воришка. – Гулял ночью по подземельям.

– В смысле гулял? – спросил Снек.

– В прямом. Или вы думали, я замок ключами открыть не мог?

– Откуда ты взял ключи?

– Если скажу, что выиграл, то…

– Руди…

– Временно позаимствовал, – развёл руками воришка.

– В камере. Временно позаимствовал ключи у охраны и гулял по подземелью.

– Да, а что? Мне надо было плакать и молиться? Нет, молитвы я читал, когда охрана первое время к камере подходила, но это же скучно.

Снек покачал головой, а Гош одобрительно крякнул, когда перед ним разносчик поставил огромную запотевшую кружку, над которой возвышалась пенная шапка.

– Вот это я понимаю главная кружка! – произнес паладин и припал к ней, утопая в пене по самый нос.

Большой глоток, еще один и еще.

– У-у-уаа-а-а-ах! – произнес он, вытерев рукой пену с лица. – А в Альме? Ты видел кружки в Альме? У них стенка толстая и дно в три пальца! Там обычная средняя внутри помещается!

– Кто про что, а Гош про пьянку, – хмыкнул Снек и задумчиво уставился на столешницу. – Нам надо серьёзно поговорить.

– М-м-м-м? Задумал чего-то? – спросил Гош, ощупывая стенки кружки.

– Есть такое, – кивнул он и поднял взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж.

Там показались Ари с Нами.

– Как раз молодежь подтянулась.

Дождавшись, когда они присядут за стол, он произнёс:

– Сегодня я общался с Цэком. Новости… очень плохие.

– Куда уж хуже? – хмыкнул паладин и поднял кружку. – Удиви меня. Скажи, что теперь Янтарный орден – часть инквизиции.

Он припал к пиву и сделал пару больших глотков.