Янтарный след

– Это правда, – немного смущенно улыбаясь – его уличили в подслушивании, – ответил тот, что с темными волосами. – Эйрик сказал, что, мол, может, вам стоит обручиться, чтобы он мог оберегать тебя и не допускать, чтобы ты подвергалась опасности. А ты ответила, что, мол, не нужно, потому что у тебя есть настоящий муж и ты должна отыскать его.

– А потом еще раз, – вступил в беседу второй сын, светловолосый, – Эйрик сказал, что глупо уезжать за море, когда здесь все наладилось и вам досталась половина страны. А ты сказала, что теперь, когда все наладилось, ты больше не нужна ему и можешь следовать за своей судьбой.

– Потому что раз уж норн приговор таков, что тебе придется бежать до самого Утгарда, то нужно выполнять, – подхватил темноволосый. – Судьба все равно заставит выполнить то, что было врезано в кору Ясеня, и если противиться, то она возьмет с тебя более высокую цену…

– Ты врешь, этого она не говорила! – Светловолосый толкнул его в плечо. – Это ей говорила тетка, еще давно, пока она жила дома и тетка только уговаривала ее принять жезл вёльвы!

– Нет, она говорила! – Хравн Черный повернулся к брату. – Говорила, что должна бежать до Утгарда, где замок встретится с ключом, а иначе ей не будет счастья, и она еще принесет несчастье всему Свеаланду, заделавшись его королевой, но не исполнив собственной судьбы!

– Этого я не говорила! – закричала Снефрид, видя, что братья уже вовсю пихают друг друга и вот-вот подерутся. – Но может, это и правда…

– Хватит, горлопаны! – Старик привстал и пригрозил пристыженным сыновьям. – Раскричались! Уже стемнело, вам пора! Отправляйтесь.

– Но еще ведь… – начал Хравн Белый, глянув за оконце.

– И там дождь! – жалобно подхватил Хравн Черный.

– Теперь ничего не происходит особенного, Бьёрн и Эйрик больше не сражаются, нам негде…

– Ступайте, я сказал! – Старик прервал их, гневно нахмурившись.

Оба парня встали, Хравн Черный потянул было свою рубаху с плеч, но брат толкнул его и показал на Снефрид. Оба молча вышли. У порога Хравн Черный обернулся, приветливо кивнул Снефрид и даже подмигнул.

Дверь за ними закрылась. Очень скоро из оконца донеслось хлопанье крыльев, хриплый вороний крик…

Старуха вышла наружу и сразу вернулась, неся охапку одежды…

У Снефрид гудела голова, отказываясь понимать увиденное. Билась одна мысль: лучше убраться отсюда побыстрее. Если уже ночь, ей давно пора к своим. Асвард, Лейви, Мьёлль и Лунан – все давно заметили, что она исчезла, и пошли ее искать. Вот-вот кто-нибудь из них войдет – больше на всем острове ее негде скрыться, кроме этой хижины, – но лучше ей самой вернуться к дружине. Даже если дождь еще идет, лучше добежать и просушиться в доме, наверное, огонь уже развели как следует…

И едва она вдохнула, собираясь поблагодарить и попрощаться, как снаружи послышался шум. Кто-то уже идет!

Без стука отворилась дверь, но вместо Асварда или кого-то из его людей Снефрид увидела двоих совершенно незнакомых молодых мужчин.

Эти двое были повыше ростом и лет на пять-семь постарше тех, что ушли, однако такие же худощавые и мускулистые. Разглядеть их сложение удалось без труда – на них не было вовсе никакой одежды, на обнаженные плечи наброшены волчьи шкуры. Довольно густые русые волосы на груди и ниже, странные, нечеловеческие лица, застывшие резкие черты, неподвижные взгляды. Волосы длинные, распущенные и спутанные. Оба тяжело дышали, явно были уставшими, на коже блестели капли воды.

Конечно, за два дня Снефрид не сумела запомнить даже тех людей Асварда, что плыли с ней на одном корабле, но эти двое явно были другой породы. Такой, с которой лучше вовсе не встречаться.

– А вот и вы! – Старуха поднялась навстречу вошедшим. – Устали, бедные. В такую погоду только и бегать по свету! Нет бы ты, старик, хоть раз дал им спокойно посидеть дома! Зимой и летом приходится им все ноги стирать в кровь ради твоего любопытства!

– Ничего! – Старик ухмыльнулся. – Здоровее будут.

Снефрид сидела застыв, едва смея дышать. Она плохо понимала, где находится и тот ли безымянный остров лежит за оконцем, на который она прибыла с людьми Асварда. Она догадывалась, кем может быть этот старик, его старуха, их сыновья – все четверо. Но эти догадки бродили где-то в дальних углах головы, на опушке сознания, не давая мыслям проясниться. Она не испытывала страха, а скорее неуверенность, понимание, что нужно быть очень-очень осторожной и внимательной. Эта встреча – из тех, где одно-единственное слово может всю жизнь человека повернуть к счастью или несчастью. Но если к старику и старухе она притерпелась – поначалу те выглядели такими безобидными! – то эти двое были очень опасны, и это бросалось в глаза. Не хотелось, чтобы они ее заметили, хотя они, разумеется, заметили чужую женщину в своем доме сразу. Не зря они так дергают носами, хотя и не глядят на нее.

– Ульв Белый и Ульв Черный! – пояснил для нее старик.