Янтарный след

Мимир придвинулся к нему и что-то шепнул.

– Мое имя – Гулльвейг, и думаю, что найду у вас здесь хороший прием.

– Я так не думаю! – закричал Локи. Ему трон не полагается, и он сидел просто на скамье, с детьми асов. – Не ты ли учишь людей, альвов и двергов жажде золота, из-за чего они совершают немало преступлений? Убийств, краж и ограблений!

– Кто это собирается меня упрекать? – удивилась я. – Тот, кто, томимый похотью, три года жил с ётуншей и породил троих детей, которые сделаются губителями света? Ты, Один, погибнешь в схватке с Волком Фенриром, а ты, Тор, – с Мировой Змеей. Ты, Тюр, лишился руки и главенствующего положения по вине одного из этих детей – твоего пасынка, раз уж его родила твоя жена. Вы знаете это, и все же позволяете их отцу сидеть с вами на одной скамье, за одним столом!

– Как ты смеешь пророчить нам гибель, гнусная ведьма!

С ревом Тор вскочил на ноги и метнул в меня свой знаменитый молот…

Как будто я сказала что-то такое, чего они сами не знали. И не знали, что это правда.

Удар был куда сильнее, чем от Хеймдаллева копья. Пламя разом охватило меня – я даже не успела ощутить боль, как белая вспышка опала.

Я снова стояла среди облака пепла от прежнего облика. Я снова стала собой, но теперь напоминала первую зеленую проталину среди снега. Белая кожа, серебристые волосы, зеленое платье. А глаза – черные, как «глазки» на стволе берез.

По палате пролетел громких вздох – в нем смешались испуг и восхищение. О́дин подался вперед, впиваясь в меня глазами, остальные отшатнулись.

– Так вот кто ты… – медленно выговорил он. – Невеста Ванов…

– Та гнусная ведьма, что родилась от похотливого союза родных сестры и брата! – Из-за его престола высунулся Локи, еще более бледный, чем раньше, а его черные волосы стояли дыбом. Черты его лица, и без того не слишком привлекательные, сейчас были в таком беспорядке, будто он с трудом удерживал на себе человеческий облик. – И сама блудит с собственным братом!

– У меня не наберется столько похоти, ты ведь украл у меня большую часть! – улыбнулась я ему. – Я и раньше ее столько не имела, чтобы вожделеть ётунов, а ты в этом не знаешь себе равных!

– Оставь его! – О́дин махнул рукой на своего побратима, и тот снова спрятался. – Зачем ты пришла?

– Ты прекрасно знаешь зачем. – Я приблизилась к нему, сделав несколько шагов по тающему пеплу. – Ты нарушаешь мои права и бесстыдно вмешиваешься в круговорот жизни и смерти. Ты похищаешь людей, запираешь их здесь, у себя, чем мешаешь им возродиться, и нагло обкрадываешь будущее человеческих родов – тех, что сотворили мы с Хеймдаллем, пока о вас, асах, никто в Среднем Мире еще и не слышал. Тебе, Хёнир, как верховному владыке Асгарда и вождю асов, я приношу жалобу на твоего брата.

– Я похищаю людей! – Оди́н привстал, опираясь на подлокотники. – Я запираю их? Я впервые научил их тому, что такое слава! Я даровал им бессмертие, в то время как ты умеешь давать столько смерть! Спроси у любого из моих людей, что они предпочтут: смерть или бессмертие, вечный пир, вечную битву, вечную славу?

– Дарю я не только смерть, но и жизнь! – Я положила руку на свой золотой пояс, в который были вставлены буро-красные «камни жизни». – Две стороны кольца неразделимы, и всякий двигался от начала к концу, а оттуда, не сбавляя хода, к новому началу. Я принимала новорожденных и провожала умерших, чтобы они не сбились с пути и вскоре снова вышли на свет. Ты – тот, кто прервал это вечное движение. У тех, кого ты забрал к себе, никогда не будет возрождения. Они проведут у тебя всю вечность, отпущенную роду людскому. У каждого из них будет только одна жизнь, хоть и бесконечно длинная. В то время как их сородичи, идущие моим путем, проживут сотни жизней.

– Зачем им сотни безвестных жизней, не отмеченных ничем, кроме рождения, свадьбы и смерти? Жизни, в которых небольшая разница между мужем и женой, трусом и храбрецом? Жизни, где для возрождения нужно пройти через Туманные Поля и все ужасы Хель? Спроси любого, здесь или на земле, – какую участь они предпочтут? Вечная слава бессмертна! Я научил их задумываться, зачем они живут! Я научил из искать смысл в их жизни.

– В их жизни и без тебя есть смысл!

– Конечно – нарожать себе подобных, и побольше. Чем они были лучше овец, зайцев, червей и букашек? Я научил их познавать самих себя и стремиться к высшей славе.

– Если каждый из мужчин будет думать только о собственной вечной славе – о том, что ранняя славная смерть намного лучше долгой жизни на пользу своему роду, – род человеческий прервется! Я требую, чтобы ты не вмешивался в мои дела и оставил людей в покое!