Янтарный Меч 5

Генриетта, лежащая под столом, видела эту сцену и сияла от волнения. Он оторвал руку Конрада ото рта и выдохнул: «Кто этот парень? У него есть характер. Серьезно говорю тебе, Конрад, мне нравится этот парень. Когда все это закончится, я должен с ним познакомиться».

Конрад выглядел обеспокоенным: «Боюсь, Ее Величество может так не думать».

— Ее Величество Королева? Генриетта фыркнула: «Ее Величество Королева — Королева Империи, а не моя Королева. Я дворянин Империи. Ее Величество не имеет права контролировать, с кем мне дружить».

«Если ты действительно хочешь так выразиться, — раздраженно ответил Конрад, — хорошо, решать тебе».

Но подсознательно он также чувствовал, что этот парень действительно не в духе. Возможно, это немного освежило. Он должен был признать, что был немного предвзят по отношению к нему.

Это был знающий молодой человек, совершенно не похожий на своих товарищей. Он нахмурился и задумался на мгновение, затем вдруг похлопал последнего по плечу: «Кажется, я знаю, кто он».

“Кто это?”

«У него большое прошлое».

В это время бурый медведь Огеос, похоже, наконец выяснил предысторию Брендель. Все это благодаря его подписчику. Последователь подбежал к нему и прошептал ему на ухо несколько слов. Бурый медведь выпрямился и с презрением посмотрел на Брендель.

— Ба, — выплюнул он, — я думал, что это кто-то, а он просто деревенщина. Он полностью успокоился. Он указал на Скарлетт и сказал Брендель: «Теперь она моя. Деревенская деревенщина-эруина, теперь можешь катиться».

Деревенский деревенщина Эруин.

Среди дворян всегда были те, кто реагировал быстро. «Это семья Кардилозо». Кто-то прошептал несколько раз, а затем среди знати разнеслось имя.

Он состоял всего из трех слов.

Но весил он больше тысячи фунтов.

Меч Святого Даруиса.

Через шестьдесят лет внук Святого Меча Даруис вернулся в Империю.

То, как люди смотрели на Брендель, снова изменилось. Генриетта пробормотала про себя: «Так это он…»

— Вы близки с ним? — с любопытством спросил Конрад. Он не знал, что его компаньон был родственником легендарной Святой Меча из Эруины.

“Нет, это мой дедушка,” Генриетта оскалилась: “Мой дед был на дуэли с Мечом Святым Дарием и потерял целый рот зубов. “

“Что!”

Огеос явно не слышал шепота двух человек под столом. На самом деле он тоже не слышал шепота толпы. Он был дворянином Лаче Ва, но по сравнению с ним дворяне Эруины не стоили даже упоминания.

В его глазах Брендель посмел угрожать ему, так что он уже был мертвецом. Если Брендель посмеет сделать шаг назад, он надавит и оставит свою голову здесь.

В обычаях горцев кровь за кровь была единственным способом отплатить кровью за кровь.

Но он не ожидал, что Брендель ответит ему так просто и прямо.

Тот обернулся, взглянул на него и сказал: «Не волнуйся.

— У тебя плохая память.

Скарлетт, стоявшая рядом, поняла, что ее господин собирается напасть на Огеоса. Она быстро закричала: «Милорд, он…»

У него есть сила Стихийного Просветления…

Но девушка не произнесла эту фразу вслух.

Потому что она видела, как Брендель поднял руку. Принц Огеос, находившийся в ста метрах от него, вылетел, как будто столкнулся с драконом. Он врезался в здания с левой стороны Сада Белой Розы так, словно этот бурый медведь был не знатоком Стихийного Просвещения, а обычным человеком.

Но очевидно, что обычный человек не смог бы пробить стены здания, в котором было более десяти этажей.

У всех был широко открыт рот.

Некоторые из них все еще беспокоились за внука Даруиса. Очевидно, принц Огеос не был так популярен. Но после предыдущей битвы дворяне более или менее знали силу князя горцев. Девушка-горка одним ходом победила десятки дворцовых рыцарей, но ничего не могла сделать с Огеосом.

Хотя первая была не так сильна, как Рыцарь Семьи Пламени, она была, по крайней мере, воином высшего Золотого ранга. Сила последнего была еще более очевидной. Внук Даруиса выглядел подростком. Как он мог сравниться с бурым медведем в человеческом обличье?

С точки зрения менталитета дворяне более позитивно относились к людям, чем к бурому медведю.

Однако то, что произошло дальше, перевернуло все ожидания с ног на голову.

В этот момент у всех присутствующих вельмож возникла одна и та же мысль: «Как и ожидалось от внука Даруиса». Как жители Имперской Столицы, они, очевидно, произвели глубокое впечатление на легендарную фигуру шестидесятилетней давности.

А некоторым старшим дворянам казалось, что они видели кошмар дворян шестидесятилетней давности.

Здание все еще рушилось, и гравий катился вниз. На мгновение Сад белых роз затих.

Серебряная Королева наконец открыла рот. Она холодно произнесла только одну фразу:

«Как ты смеешь! Сними его».

Четыре ведьмы были в воздухе.

Ататрис открыла ворота Королевства Буноссон. Она боялась, что Брендель повторит свой предыдущий трюк и сбежит из-под ее носа, поэтому сначала открыла свою Экстрим-Плейн. В Одиноком Холме отражалось темное звездное небо, и оно растекалось по небу, как текущая вода, как гигантский рот в пустоте.

Но как только она коснулась ворот, она услышала голос, который разбил ей сердце.

“Катись!”