Янтарный единорог

Вульф рассказывал, что при прохождении группой обычно полностью зачищают эту пещеру, разыскивая в тумане скрытые алтари, с которых можно собрать лут, и добивая всех туманных волков — ради опыта и шанса на выпадение редких ингредиентов с них. Но я шел напрямик к сиянию, а к телам поверженных защитников пещеры даже не склонялся, только собирал Ци. Я здесь не ради фарма, мне нужна только добыча с Изинкана.

Сияние исходило из огромной похожей на кратер дыры в потолке. Оттуда лился яркий золотистый свет, в лучах которого, будто пылинки, вились какие-то мелкие лепестки. Могучая фигура катоса, облитая этим светом, кажется, сама светилась изнутри.

Про себя я по привычке называл этого монстра кентавром. Но кентавр — это ведь наполовину человек, наполовину лошадь. Если же приглядеться к катосу, становится понятно, что нижняя часть его мощного туловища — скорее бычья. Верхнюю часть назвать человеческой можно тоже только с большой натяжкой. Торс — бочкообразный, сплошь поросший короткой, но густой шерстью, толстенные ручищи оканчиваются четырехпалыми лапищами, каждой из которых он может раздавить мне череп. Бычью голову венчают загнутые вперед рога, и толщина их в основании такая, что с трудом охватишь пальцами обеих рук.

В руках такого великана ожидаешь увидеть секиру размером с капот от автомобиля или булаву весом в пару центнеров. Однако вооружен Изинкан длинным изящным копьем, древко которого состоит из витиевато сплетенной лозы толщиной в палец. Кажется, древко это внутри полое, и сквозь неплотно прилегающие стебли просвечивается зеленоватое сияние. Наконечник — из ромбовидного белого камня размером больше ладони. И что-то подсказывает мне, что оружие это куда опаснее, чем выглядит.

Впрочем, оружие для него — лишь вспомогательный инструмент. Изинкан — сильный маг Земли, и насколько сильный, придется попробовать на собственной шкуре.

В отличие от тупого каменного увальня Тактамака, кентавр сразу отреагировал на мое появление. Правда, не совсем так, как я ожидал.

С удивительной грациозностью и плавностью эта гора мускулов развернулась и выдвинулась мне навстречу. От тяжелого топота его копыт — каждое размером с суповую тарелку — земля под ногами ощутимо содрогалась.

— Тебе здесь не место, чужак! — спокойно, но веско произнес он. — Уходи или умри!

А вот голос оказался ровно таким, как я и представлял — глубоким раскатистым басом, от которого все нутро задрожало, будто рядом с мощным сабвуфером.

— Не могу ни того, ни другого, — так же спокойно ответил я. — Я пришел за черным янтарем. И не уйду без него.

— Хмм… — склонив рогатую голову, задумчиво хмыкнул катос и, как мне показалось, улыбнулся. Считывать эмоции на бычьей морде довольно сложно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Так ты — тот самый… Она предсказала, что ты придешь.

— Кто?

— Еще она сказала, что мне тебя не остановить. Но я все же попробую. Заодно проверим, действительно ли ты тот самый…

Крутанув перед собой копьем, Изинкан взвился на дыбы, взмахнул в воздухе передней парой мощных копыт.

Я швырнул в него целый веер Серебряных игл. Почти все пришлись в цель — промахнуться по такой туше было сложно. Часть кинжалов были с сюрпризом — перед тем, как отправить их в полет, я сжал их посильнее, так чтобы лезвия резанули кожу на ладонях. Проливать собственную кровь уже начинает входить в привычку. Но что поделать, если эта кровь дает такой ценный дебафф, особенно на сильных противниках.

Сразу же после броска я прыгнул в сторону. И правильно сделал. Приземляясь обратно на все четыре копыта, Изинкан вызвал каменную осыпь на то место, где я только что стоял. Заклинание почти как у Тактамака, только камни не просто сыплются с потолка, а летят, будто ими из пушки выстрелили. Пользуясь неподвижностью противника, я метнул в него еще и чакрам.

Заточенный диск просто отскочил от его волосатой груди, будто та была каменная! Черт возьми, а ведь я усилил его у крафтера дополнительными рунами Серебра и Остроты. Против магических бесплотных тварей он стал гораздо эффективнее, но против обычных монстров все чаще меня подводит. Хотя дело, конечно, не в оружии, а в том, что противники у меня стали такие.

Кентавр, развернувшись, попер на меня — так быстро, что мне пришлось уходить в сторону Прыжком лягушки. Не зря Вульф обозвал этого босса парнокопытным паровозом. Стоять на пути у такой громадины, да еще несущейся на тебя с такой скоростью — это чистое самоубийство. Тормозя, Изинкан поднял тучи пыли и оставил глубокие, как колеи от трактора, рытвины в земле.