Якут

Шаманов я вообще-то не сильно жалую. Как-то воспитали меня с недоверием к разному колдовству. Но этот оказался ничего так — толковый. Объяснил мне неразумному, что раз уж мы пришли, то уходить нам отсюда не следует, потому что если в нас вселился злой дух болезни, то нельзя выносить его к другим людям, чтобы он им не навредил. Разумеется, я ему сразу поверил — следы старых оспин на лице говорили, что с болезнью он знаком не понаслышке. Так что карантин по принципу: "Никого не выпускать" — это, конечно, правильно. Еще шаман сказал, что одна из девочек болеет уже очень давно. И замолчал. Видимо высказать надежду на то, что хоть кто-то выживет, показалось ему неправильным. Своего рода боязнь рассердить духов неосторожным высказыванием.

Напрашивался вывод, что остальные заболевшие или умерли, или дальнейшая их судьба надежды не внушает. В общем, мне оставалось только ждать, когда заболеет моя радость и приложить все силы к тому, чтобы её выходить. Бежать отсюда значило рисковать принести заразу к собственным детям. То есть, скорее всего мы уже инфицированы — про ужасную прилипчивость этой болезни всем известно. Не могли мы не получить её носителей, проведя ночь в одном помещении с теми, кто ходит за больными. Значит, инкубационного периода как раз хватит, чтобы донести эпидемию до тех мест, где о ней ещё не слышали.

* * *

На тропах, ведущих от этого стойбища в сторону недалёкой отсюда Лены, по настоянию шамана установлены жиденькие загородки, на которые сверху приделаны страхолюдные чучела — предупреждение путнику, вздумавшему заглянуть в гости. Хорошая придумка. Жаль, что, идя со стороны гор, мы их не увидели в потёмках — они ведь с другой стороны от юрт, и было уже темно. А на нашем пути их не было — оттуда никого не ждали. Свои-то охотники давно дома, а чужим, вроде как и взяться неоткуда.

Я это дело поправил, а потом увидел, как несколько женщин доят коров прямо в загоне. Некоторые животные вели себя неспокойно и меня попросили их подержать. Слово за слово, и выяснилось, что человеческая болячка к скоту тоже липнет — даже язвочки на вымени образуются. Они-то и вызывают у бурёнок какие-то неприятные ощущения, хотя, чтобы уж сильно болезненными были — так, вроде, нет.

Вот тут меня и прошибло озарение. Нет, фамилию того англичанина, что делал первые прививки, я так и не вспомнил. Зато вспомнил, что именно гной из этих нарывов он и заносил в царапину.

Как Вы понимаете, первую процедуру я произвёл над своей лапушкой. Она мне достаточно доверяет, чтобы не противиться. Потом пришлось объяснять шаману про духа, которого я нарочно пустил в руку жены, чтобы он не вредил ей, потому что сам он ослаб в корове и не имеет силы убить человека. Для примера и себе проделал ту же процедуру у него на глазах.

Про шаманов и шаманизм у меня никакого доброго мнения как не было, так и нет. Но именно этот человек понимает толк в том, чем занимается. То есть в духах, их повадках и манере поведения. Он вдарил в бубен и через час поголовная вакцинация всех, у кого ещё не проявились признаки болезни, была ударными темпами завершена. Думаю, этот колдун просто давно был готов к тому, что тут всё равно все помрут и, возможно, моя затея вызвала у него любопытство. Навредить кому бы то ни было столь ничтожная царапина всё равно не могла… по его мнению.

* * *

Три недели мы ходили за больными. Не буду рассказывать всякие страсти-мордасти — горя и грязи было более, чем достаточно. Умерли почти все ранее заболевшие. Только двоих удалось выходить. Ту самую девочку и одного паренька. Остальных мы похоронили прямо в юрте. Натаскали туда дров и спалили. Оно хоть и не по обычаю, но шаман поддержал. Мы с ним сдружились за то время, пока вскрывали оспины у коров и "успокаивали духа". Часть гноя заморозили, а часть высушили, и только потом заморозили.

Мы немало с ним порассуждали о том, как этим пользоваться, особенно, как подселять отогревшегося и напившегося "духа" в корову или лошадку, если сделанного запаса недостаточно для всех нуждающихся в нём людей.

Нет, ничего наверняка я не помнил, это была чистая догадка. Но мы успели попробовать привить оспу и лошадке, и коровке. Дело в том, что после прививки по-настоящему никто из людей больше не заболел. Прихворнули многие, жар был, сыпь появлялась, но до серьёзной угрозы жизни дело не доходило. Примерно треть стойбища осталась в живых. Те, кого мы успели царапнуь.

А потом шаман уехал, ведя за собой инфицированных животных. Сказал, что теперь станет повсюду камлать, подсаживая людям ослабленных духов черной оспы. Ну а мы с радостью моей тоже вернулись домой в сопровождении живых источников вакцины. Осень готовилась уступить свой черёд зиме, начались холода, задули веры и только короткий период зари в полдень радовал взор. Хорошо что у нас обоих хорошая память на места. Мы не заплутали.

* * *