Яковлев А. Сумерки

Мерзость и глубина этого преступления увеличиваются во сто крат, если учесть, что Сталин и его прихлебатели име­ли точные данные о подготовке Гитлера к войне с Советским Союзом и начале агрессии. Архив Главного разведыватель­ного управления Генштаба располагает документальными свидетельствами на этот счет. Еще в 1938 году Зорге из То­кио сообщал, что: «...после решения судетского вопроса последует Польша, но этот вопрос будет решен в связи с вой­ной против СССР». Конкретные данные о подготовке напа­дения на Советский Союз, крупных перебросках соедине­ний германской армии с Запада на Восток, вероятных сроках начала агрессии наши разведчики начали сообщать с конца

1940 года. 29 декабря этого года (через 11 дней после утверж­дения плана «Барбаросса») из Берлина пришло донесение: «Источник узнал от высокоинформированных военных кру­гов Германии, что Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР», а 4 января 1941 года этот же источник сообщил: «Сведения о подготовке наступления весной 1941 года осно­ваны не на слухах, а на специальном приказе, о котором из­вестно лишь ограниченному кругу лиц». 25 марта 1941 года из Берлина сообщалось, что формируются три армейские группы под командованием Бока, Рундштедта и фон Лееба. 1-я армейская группа движется на Ленинград, 2-я — на Москву, 3-я — на Киев.

Данные наших разведчиков, полученные из разных стран и от разных источников, сводились к тому, что нападения Германии надо ждать с 15 по 25 июня 1941 года. 19 июня 1941 года была получена информация, что начиная «с 20 июня нападения надо ждать каждый день», а вечером 21 июня тот же источник сообщил, что война начнется в ночь на 22 июня.

Однако за катастрофу первого года войны ответствен­ность была возложена вовсе не на Сталина. В начале июля

1941 года были арестованы командующий войсками Западно­го фронта Павлов, его начальник штаба Климовских, началь­ник связи Григорьев, начальник артиллерии Клич и коман­дующий 4-й армией Коробков. На следствии от Павлова тре­бовали признания об участии в антисоветском военном заговоре. Он отказался. Доказательств, естественно, не было, но все арестованные были расстреляны. Еще одним «винов­ником» поражения стал командир 14-го мехкорпуса Оборин. 13 августа 1941 года он тоже был приговорен к расстрелу.

В результате политической слепоты Сталина, его военной безграмотности и личной безответственности, полной непод­готовленности по его вине к войне и потери управления вой­сками в первые месяцы войны вся западная группировка советских войск была разгромлена. Более двух миллионов бойцов и командиров было убито и два миллиона попали в плен. Противнику досталось огромное количество техники и другого военного снаряжения: тысячи складов, танков, само­летов, артиллерийских снарядов.

Сталин отлично подготовил армию к поражению, он не­сет личную ответственность за это предательство армии и государства. Только злобный враг России мог совершить подобное. Я бы не удивился, если бы появились документы, показывающие, что Сталин делал это умышленно. Сталин предал солдат войны и тогда, когда всех возвратившихся из нацистского плена объявил изменниками Родины и «награ­дил» их каторжными лагерями и ссылками.

Точных данных о наших военнопленных нет до сих пор. Германское командование указывало цифру в 5 270 ООО че­ловек. По данным Генштаба Вооруженных Сил РФ, число пленных составило 4 590 ООО. Статистика Управления упол­номоченного при СНК СССР по делам репатриации говорит, что наибольшее количество пленных пришлось на первые два года войны: в 1941 году — почти два миллиона (49%); в 1942-м — 1 339 ООО (33%); в 1943-м — 487 ООО (12%); в 1944-м — 203 ООО (5%) и в 1945 году — 40 600 (1%).

С осени 1941 года началась массовая депортация в Герма­нию и в оккупированные ею страны гражданского населения. За годы войны было депортировано более 5 миллионов муж­чин, женщин и детей. В плену погибло до 2 ООО ООО солдат и офицеров и более 1 230 000 депортированных гражданских лиц. Обратно в СССР репатриировано свыше 1 800 000 быв­ших военнопленных и свыше 3 500 000 гражданских лиц. От­казались вернуться более 450 000 человек, в том числе около 160 000 военнопленных.

Отношение большевистской власти к воинам Красной Ар­мии, попавшим в плен, сложилось еще в годы гражданской войны. Тогда их расстреливали без суда и следствия.