Яков Брюс

Н. Н. Молчанов далее справедливо замечает, что «эта инструкция <…> конечно не означала, что у русских представителей не было никакой другой задачи, кроме выслушивания шведских требований. Ни для кого не было секретом, что они имели четкую программу, содержавшую условия согласия России заключить мир». Эти условия уже неоднократно излагались по разным поводам, они были обоснованы в написанном Шафировым в 1716 году и опубликованном в переводе за границей «Рассуждении» о причинах и целях России в войне с Карлом XII. По мирному договору Россия должна была получить Ингрию, Лифляндию, Эстляндию с Ревелем, Карелию с Выборгом. Завоеванную Финляндию Россия соглашалась вернуть Швеции. Россия продолжала соблюдать свои обязательства по отношению к союзникам, хотела, чтобы мирный договор учитывал также интересы Польши, Пруссии, Дании и Ганновера, которых следовало для этого пригласить присоединиться к будущему договору.

Инструкция Петра русским уполномоченным требовала от них гибкости и максимально возможного учета требований Швеции. Им давались полномочия даже обещать русское содействие в получении возмещения за территориальные потери «в другой стороне». Вместе с тем подлежало заявить шведам, что «мы с ними миру желаем, но и войны не боимся». Представители Петра должны были в случае необходимости напомнить, что Россия и одна в состоянии вести против Швеции не только оборонительную, но и наступательную войну. Но задача состояла в том, чтобы как можно скорее заключить договор. В инструкции предписывалось также, «чтобы они предлагать вам не стали, а конгресс не разрывайте ни за что». Таким образом, Россия стремилась достичь мира даже ценой больших уступок, за исключением главного — сохранения за ней всех балтийских завоеваний, кроме Финляндии.

Что же касается деятельности А. И. Остермана, то о ней Н. Н. Молчанов сообщает следующее: «Остерману в специальном письме Петр давал поручение особого рода, основанное на глубоком понимании того, что представляла собой шведская дипломатия. Карл XII не утруждал себя составлением подробных инструкций своим представителям. Лишь в общей форме он требовал выгодного мира. А что конкретно это должно значить, предоставлялось решать самому Герцу. Правда, ему же потом предстояла задача убедить Карла, что этот мир действительно является выгодным».

Народные легенды о Брюсе, собранные Е. З. Барановым

Брюс и Петр Великий (продолжение)

Ну, покончат с этим свинопасом, станут расходиться, а тут третий завыл. И все бегут к нему:

—  Ты еще, спрашивают, чего?

—  Да я, говорит, великана испугался…

— Какого, спрашивают, великана?

— Да вот, говорит, пришел в лавку великан и стал матерно ругать меня. Я, говорит, тебя, негодяя, в три погибели согну.

Ну, и тут то же самое: нет никакого великана. Народ примется ругаться:

— Да вы, говорит, все нынче перебесились.

А пристав свое дело знает: развернется да как чесанет в ухо купца, так у того аж колокола в башке зазвенят.

—  Подай, говорит, штраф, шелапут ты этакий! — и с этого пятерик, а то и всю десятку потянет.

И вот раз происходит такая контробация, а понимающие люди идут мимо. Видят, народ собрался, галдеж поднял.

—  Это еще что за синедрион такой собрался? — спрашивают.

Ну, им объясняют, какое здесь дело разыгралось. А они смеются:

—  Эх, вы, говорят, скоты неразумные! Да ведь это, говорят, испытание натуры Брюс производит.

А народ не знает, что это за испытание.

— А как, спрашивает, это испытание и в чем тут корень вещества?

А эти понимающие говорят:

— Об этом Брюса спросите.

Пристав, как услышал про Брюса, со всех ног бросился бежать.

— Ну, его к шуту! — говорит. — Свяжись с ним, и жизни не рад станешь.