Яков Блюмкин: Ошибка резидента

Следователь ВЧК Штейнгард вынес заключение: «Полагаю гр. Есенина Сергея Александровича из-под ареста освободить под поручительство тов. Блюмкина». И в тот же день Есенина выпустили из тюрьмы.

Несколькими днями ранее, 19 октября, следователь Московской ЧК Матвеев допрашивал Александра Кусикова. В числе прочих ему был задан вопрос: «Кто может подтвердить о вашей лояльности Сов. власти?» Кусиков ответил: «Тов. Блюмкин, руководит<ель> персидских красных войск…»

Вот так. Блюмкин — теперь еще член ЦК Иранской компартии и руководитель персидских красных войск! Однако это заслуживает отдельного рассказа.

Следствие по делу братьев Кусиковых продолжалось. За них ходатайствовал даже нарком просвещения Луначарский. Он направил послание заместителю председателя ВЧК Ивану Ксенофонтову, перепутав при этом почему-то инициалы Есенина, имена и фамилию Кусиковых. Впрочем, это мелочи.

«3 ноября 1920 г.

В ВЧК. Тов. Ксенофонтову

В ночь с 18 на 19 октября по ордеру ВЧК был арестован С. С. Есенин и Александр и Руден Кузиковы по обвинению в контрреволюции. Меня уверяют вполне надежные люди, что арест вызван ложным доносом; как бы то ни было, за поручительством некоторых коммунистов Есенин в настоящее время освобожден, между тем как оба Кузикова продолжают сидеть.

Насколько я знаю Кузиковых, они совершенно преданы чисто литературной работе и вряд ли могут участвовать, прямо или косвенно, в какой-нибудь мере. М<ожет> б<ыть>, Вы обратите на это дело особое внимание и поспешите с его выяснением.

Нарком по Просвещению А. Луначарский Секретарь А. Флаксерман».

Блюмкин же написал поручительство.

«20 ноября 1920 г.

В секретно-оперативный отдел ВЧК

Я, нижеподписавшийся, слушатель Академии Генштаба Кр<асной> Армии, Яков Григорьевич Блюмкин, настоящим ручаюсь, под условием личной ответственности, что арестованный гр. Рубен Борисович Кусиков будет являться в ВЧК по первому требованию, будет находиться в Москве под контролем семьи и моим.

Яков Блюмкин

20/X-920 г. Москва

Адрес: Рождественка, „Савой“, № 136».

То ли благодаря вмешательству наркома, то ли хлопотам Блюмкина, то ли добросовестности следователей, но в ноябре 1920 года ВЧК освободила Сандро Кусикова и его младшего брата. О Рубене следователь по фамилии Патаки выразился так: «Это юноша, допускающий мальчишеские шалости, совершенно не разбирающийся в политике».

Пройдет немного времени, и Сандро Кусиков уедет за границу. Тоже не без помощи Луначарского и, вероятно, своего друга Блюмкина. Вместе с Кусиковым в эту заграничную командировку поехал и Борис Пильняк. Они провели несколько литературных выступлений в Ревеле, Дерпте, потом переехали в Германию.

Там Кусиков получил от эмигрантов кличку «Чекист» — за то, что неизменно положительно отзывался о русской революции. Но шло время, а его командировка за границу затягивалась. На родину он явно не торопился. В итоге Кусиков переехал в Париж, где и прожил всю оставшуюся жизнь до своей смерти в июле 1977 года. С 1930-х годов он практически не занимался литературой.

Но кто знает, как бы сложилась его судьба, если бы не Блюмкин?

СОЛДАТ МИРОВОЙ РЕВОЛЮЦИИ

«Персия будет советской страной!» «Товарищ Якуб-заде»

Разумеется, в этот «кафейный период» 1920–1922 годов Блюмкин не только кутил с друзьями-поэтами, скандалил и рассказывал о своих прошлых подвигах. После его исчезновений из Москвы он привозил с собой новые истории, которые звучали как отрывки из каких-то приключенческих романов. Некоторые его слушатели скептически улыбались, зная склонность Якова, так сказать, к некоторым преувеличениям. Но многое из того, что рассказывал Блюмкин, было правдой. «Я — солдат мировой революции!» — как-то сказал он. И это тоже было так.

* * *