Яков Блюмкин: Ошибка резидента

Уже 1 мая 1918 года Мирбах наблюдал первый военный парад на Красной площади. Шли маршем войска создаваемой Троцким Красной армии. Мирбах наблюдал за ними из открытого автомобиля. Сначала он высокомерно улыбался, затем стал серьезным. «В этих плохо одетых, неорганизованных людях, которые маршировали мимо него, была несомненная живая сила. На меня это произвело сильное впечатление», — вспоминал тоже присутствовавший на Красной площади Роберт Брюс Локкарт.

С первых же дней работы германские дипломаты почувствовали к себе «интерес» со стороны соответствующих советских служб. «Здесь надо быть постоянно готовым к тому, что к нам могут явиться агенты-провокаторы, — записывал в дневнике майор фон Ботмер. — Советская власть немедленно возродила, хотя и в несколько измененной форме, но, по меньшей мере, в том же масштабе и с еще большей бесцеремонностью, столь ненавистную „охранку“ (тайную полицию). Все, что делается для осуществления надзора, шпионажа и террора, исходит от организации столь же зловещей, как испанская инквизиция — Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК)».

Вряд ли Мирбах или кто-то другой из германской дипломатической миссии мог предполагать, что непосредственно против них в «зловещей» ВЧК работает восемнадцати — двадцатилетний юнец. Фамилия «Блюмкин» немцам тогда еще ничего не говорила.

* * *

Граф Мирбах был опытным и способным дипломатом. Он прекрасно понимал, что работа посла включает в себя и элементы разведывательной деятельности. Или, если угодно, шпионажа. И вовсе не собирался отказываться от этого в Москве. Тем более что ему нужно было прояснить несколько важнейших вопросов, от которых во многом могло зависеть будущее Германии.

Во-первых, необходимо было определить, насколько долговечен и жизнеспособен режим Ленина. Во-вторых, понять, кто может прийти Ленину на смену в случае его свержения. И наконец, в-третьих, решить, стоит ли Германии поддерживать большевиков или помогать в России каким-то другим силам. Главная задача Мирбаха состояла в том, чтобы способствовать сохранению того правительства, которое снова не начало бы войну с Германией. Хотя бы некоторое время. Уже в первых своих донесениях в Берлин Мирбах сообщал, что положение большевиков крайне непрочно (весной 1918 года для такого вывода были серьезные основания). Вместе с тем он считал, что Германии выгоднее поддерживать большевиков у власти, так как никакое другое правительство не согласилось бы на соблюдение столь выгодного для Германии мирного договора.

Беспокойство Мирбаха вызывала заметная активность агентов Антанты[9]. 10 мая 1918 года Антанта предложила советскому правительству помощь и признание Советской России в случае разрыва Брестского мира. Представители Антанты обещали организовать доставку продовольствия из Сибири, а оппозиционные социалистические партии готовы были «забыть раздоры и начать сотрудничать с большевиками» для организации борьбы против Германии. «Я продолжаю тайную работу, чтобы обеспечить отказ от обоих предложений», — сообщал Мирбах в Берлин.

Представители Антанты, по его сведениям, проявляли большую активность и в том, чтобы в случае свержения Ленина Россия вновь оказалась среди врагов Берлина. 25 июня 1918 года Мирбах сообщал, что Германия может столкнуться с такой ситуацией, когда «социалисты-революционеры, финансируемые Антантой и вооруженные чехословацким оружием, поведут новую Россию в стан наших врагов».

Посол Германии (с согласия Берлина) вел в Москве двойную игру. С одной стороны, Мирбах старался сохранять нормальные отношения с властями. С другой — активно искал среди противников большевистской власти людей, которые в случае переворота могли бы сформировать дружественное Германии правительство. И таких было достаточно. «Те самые круги, которые яростно поносили нас раньше, — писал Мирбах в Берлин, — теперь видят в нас если не ангелов, то, по крайней мере, полицейскую силу для их спасения».

В июне 1918 года посол установил контакты с нелегальным «Правым центром» — блоком, в котором объединились контрреволюционеры самых разных направлений: от либеральных кадетов до крайне правых монархистов. Лидером блока был бывший министр земледелия и будущий глава правительства барона Врангеля в Крыму Александр Кривошеин. Впрочем, ориентировавшиеся на Антанту кадеты вышли из «Центра», но во встречах с Мирбахом их представители участвовали. Речь на этих встречах шла о возможности переворота и о том, какой режим будет установлен в России после него.