Яконур

Первый день! Герасиму хватило недели — после того, как он заслужил наименование пустого кувшина, провалившись при собеседовании, — на учебник, который Валера ему вручил, и потом еще на две-три книги; но справиться с собой, чтобы снова приехать в институт, он смог не скоро, месяц, наверное, прошел, когда он появился опять у отдела кадров. Очень в глубине души надеялся, что парень тот в командировке или просто повезет не встретить: воспоминание уязвляло Герасима. Впрочем, — приехал, этим уже все сказано… Вахтер отсутствовал; дверь отдела кадров оказалась запертой; Герасим, в надежде отыскать кого-нибудь, пошел по непривычно безлюдному коридору, миновал заветный барьер и отправился дальше, удивляясь запустению и тишине и — волнуясь. Попал к началу какой-то лестницы; постоял в нерешительности; начал подниматься. Прошел две или три площадки, так и не встретив никого; все та же тишина… Потом — громкие шаги; несколько человек быстро спускались ему навстречу; не глядя на Герасима, пробежали мимо, притиснув его на секунду к стене; он уловил только: белые халаты, запах лекарства, и еще — предвестница недоброго, спутница несчастья, угловатая округлость кислородной подушки. И — ни слова, лишь топот и частое дыхание… Остановился. Начал спускаться им вслед. На площадке открылся коридор; свернул в него… Ни души. И те — исчезли… Миновал несколько дверей. Все были одинаковыми. Раскрыл одну наугад…

В низком кресле у окна покойно сидел человек в ковбойке. Рядом на полу лежала книга. В широкое окно лился ровный голубоватый свет с неба, немного с розовым от облаков. «Входите, входите. Здравствуйте… Не нужно, догадываюсь. Закройте дверь, пожалуйста, чтобы нам не помешали». Ровный голубоватый свет в окно; ровный голос. «Почему вы решили перейти к нам?.. Где вы живете?.. Чем занимаетесь на работе?.. А в свободное время?..» Затем — вопрос из тех, что задавал Валера. «Хорошо, я вижу, мы с вами читаем одни книги…» Еще вопрос; Герасим начал отвечать — и вынужден был остановиться. Растерялся. «Да, противоречие… Здесь обычные методы ничего не дадут. Я подскажу вам… Вот… Нравится? Правда, этот человек должен был стать поэтом?..» Герасим согласился и приготовился уходить. «Не спешите. Нужные знания вы успеете приобрести. Возьмите, пожалуйста, лист бумаги. Попробуйте прикинуть, как могло бы пойти, например…» Следил за тем, что пишет Герасим, — не меняя положения своего в кресле; не поворачивал головы, поглядывал искоса; Герасим принял тогда это за его привычку. «А для чего здесь коэффициент?.. Еще не женаты?.. Характеристика пространственного распределения?..» Герасим отвечал. «Кто ваши родители?..» Этот вопрос Элэл! В первый раз он спросил об этом в первый день; Герасим не успел ответить. В этот момент распахнулась дверь и Герасим не успел ничего ответить; распахнулась дверь, и вошел Вдовин. «Вот ты где!» — воскликнул Вдовин, быстрыми шагами приблизился к креслу, остановился перед Элэл, сказал: «Ты!..» — вернулся к двери, махнул рукой в коридор; сразу начали входить люди; появились те, в белых халатах, — послышался запах лекарств, проплыла подушка, — и стали оттеснять всех; «Ты…» — повторил Вдовин. «А мы тут… Мы тут вдвоем с молодым человеком, он рассказывает интересные вещи, — сказал Элэл. — Так выразился Старик, знаешь, в один прекрасный час моей жизни». Голубоватый свет в окно, немного с розовым… Принесли носилки. «Помогайте», — бросил Вдовин Герасиму. «С началом, — успел еще сказать Герасиму Элэл, — научной деятельности…» — «Молчи, — крикнул Вдовин, — прошу тебя, молчи!»

Так все тогда произошло. Через два месяца Элэл вернулся к работе. Еще через две недели Герасим получил пропуск. «Это звоночек мне» — только и сказал Элэл. А потом стало казаться: раз минуло, то уж и не повторится…

…Герасим замер на пороге, увидев Элэл в трубках, в проводах.

«Входите, входите. Здравствуйте… Не нужно, догадываюсь. Ничего, это временное явление… я в норме…»

Герасим сел.

Од не думал, что это выглядит так… так определенно.

Надо будет недолго… и — не разволновать… осторожно… ни о чем серьезном.

Медленно свыкался.

Неожиданно Элэл заговорил о работах по Яконуру; Герасим отвечал односложно. Элэл вдруг спросил: почему Герасим не обратился к нему, — думал, не найдет поддержки? И когда Герасим начал вежливо уклоняться, — перебил и сказал, что напрасно… У Герасима не хватило духу задавать вопросы.