Яга

Неожиданно корона соскользнула на шею ведьмы и, стиснув горло, вспыхнула ослепительным синим пламенем, и заполыхала ярко красным жаром.

– Прощайте навсегда! – успела выкрикнуть Баба Яга. Ее сгорбленная фигура, объятая огнем, затряслась и вдруг замерла на троне. К ней пришла самая настоящая смерть – страшная и жаркая…

Глава 20. Царица

Поздней весной 1525 года защебетали птички на разливах рек, а в глухой чаще старого леса зверье возрадовалось наступлению настоящего тепла – семейка из трех крупных кабанов и двух десятков полосатых поросят жизнерадостно проломила подлесок, хрюкая и размахивая скрюченными хвостиками. На болотах полетели на тягу бекасы и вальдшнепы, тут и селезни принялись без устали гонять уточку, завертелась жизнь, закипела.

Тут же в глуши и случилось неслыханное, невиданное и уже позабытое событие. В самой непроходимой чаще, в месте гиблом и нехорошем ожила заросшая, покосившаяся, давным-давно брошенная избушка.

Она зашевелилась, заскрипела половицей, а затем на вершок с ноготок привстала, всколыхнулась и медленно повернулась к лесу задом, а к Нави передом. Так она простояла совсем не много и уже к сумеркам вернулась, скрипя и вздрагивая, в прежнее положение. Застыла, как и прежде, без звука и шороха.

Лесные жители это событие пропустили, а человеческих гостей в этой части леса уже полвека как не бывало.

Вся в черном длинном одеянии, подобно строгой монашке, в избушку на курьих ножках с самой изнанки вошла сгорбленная дребезгунья-плакательница по имени Кручина. Она тянула длинные морщинистые руки к черному дубовому гробу, в котором под тонким саваном лежала усопшая Баба Яга.

Три дня Кручина заламывала длани и скорбно, опустив голову, причитала и вопрошала темноту:

– На кого же ты покинула Явь земную? Почто в Навь не пришла на успение? За что же ты, горемычная, Правь разгневала?

Мертвая Баба Яга спала мертвецким сном и, конечно, не слышала рыданий Кручины.

– Куда же ты подевалась, несчастная? – не унималась богиня печали. – Почему никто не знает, где ты? Какую вечность ждать тебя обратно?

И вдруг…

Тяжелый, протяжный вздох раздался под саваном.

Пыльное покрывало смерти резко откинулось в сторону, и протяжный вздох повторился.

Новая, оголенная, злая, сверкающая во тьме глазами, появилась она, снова молодая и бесконечно прекрасная Баба Яга!

– Это ты меня разбудила? – в горле чернявой девицы першило, и потому вопрос прозвучал сипло и грубо.

– Миновало годин сорок пять, – ответила Кручина. – Ты, баба, Ягодка опять.

– Я знаю, кто я, и знаю, кто ты. Ты – богиня скорби и уныния, ты пришла в мой дом, в мой склеп и кручинишься тут. Зачем пришла, отчего грусть-печаль принесла? Я должна была умереть и уже никогда не проснуться. Я уничтожила того, кто нарек на меня вечную старость, и теперь должна была просто лежать бездыханная, превращаясь в тлен, а мой прах в пыль.

Кручина покивала, как будто бы соглашаясь, но возразила:

– Тот, кто нарек на тебя вечное заклятие, низвергнут в самый нижний предел Тартара. Его больше нет. Ни в этом мире, ни в том, ни наяву, ни в Нави. Сгинул он, но ужасный бывший темный владыка повелел передать тебе его последние слова.

Юная Баба Яга уселась в своем любимом гробу, а затем выпорхнула нагишом на старинную, но гладкую дубовую лавку, свесила тонкие ножки и, грациозно потянувшись, зевнула.

– Говори уже, что он там велел…

– Черный владыка…

Очаг вспыхнул, и раздраженная Яга грубо перебила Кручину:

– Ну!

– Он сказал, что пускай теперь ты царицей будешь. Мол, пусть сама посидит сиднем на его месте, повертится ужиком на сковороде…

Яга яростно сузила тлеющие, как головешки затухающего кострища, глазки и зашипела на непрошеную гостью:

– Ты зачем ко мне пожаловала? Ересь никчемную болтать и оскорбления обидные выбалтывать? Ответствуй немедля! Почему я до сих пор жива?

– О! Царица! Некому теперь сие заклятие с тебя снять, – всхлипывая, воскликнула Кручина. – Ты теперь наша горемычная богиня, владычица пекельного царства и надсмотрщица стенающих душ грешников! Пойдем со мной! Там, на дне самого глубокого пролома темной Нави, тебя ждет мрачный замок и прекрасный уродливый трон… твой трон.

– Будь по-вашему, – вздохнула молодая Яга. – Я приду. Возвращайся, Кручина, туда, откуда пришла. На сороковой день меня встречайте.

Богиня скорби поклонилась в пояс и возвестила торжественно:

– В Нави тебя будут ждать, Царица!

После этих слов она удалилась. А ведьма отрезала густую гриву волос до самого пояса, долго приводила себя в порядок, пытаясь расчесать черную волну волос. За этим делом притомилась до боли в спине и тогда призвала прислужниц. И их на зов хозяйки откликнулось много.

Одни дочери лешего Ауки и болотной кикиморы Мары три дня вычесывали космы царицы, заплетая их в мохнатые толстые косы, а другие умащивали прекрасное тело юной ведьмы бесценными индийскими маслами и благовониями.