Достигнув опушки леса, Ягода встала как вкопанная. Растрепанная Преслава налетела на ведьму и, всхлипнув, остановилась. Яга сузила глаза и резко повернулась в сторону человеческого поселения.
Мелькнула родимая избушка, но справа, там, где бревна околицы завалились в увядающее октябрьское разнотравье, ведьма ощутила преследующих ее людей. Волнение вновь охватило Ягоду – среди этих мерзких сельчан был он – предатель Желан.
– Хорошо, – зашипела ведьма и, дернув за белую, как мрамор, руку плененной невесты, потянула ее в сумрак страшного леса. – Он идет за тобой!
Ягода нервно захохотала.
– Пусть! Пусть идет на свою погибель.
Желан перепрыгнул кучу брошенного хвороста и оказался совсем рядом.
– Быстрее, дрянь! – прикрикнула на пленницу ведьма и призадумалась. – Желан сильный и быстрый. И он не один. Она не сможет уйти с этой слабой девкой.
– Если упадешь – убью, – эмоционально прошептала ведьма и потащила бедную девушку в сумрак Молохова урочища.
Оказавшись у кромки леса, Желан остановился перевести дух и дождаться своих дружков. Он уперся руками в колени и тяжело дышал – все-таки выпито было не мало. Брякнув кольями, подбежали Лукьян и Власий, а худая фигура Гордейки все еще маячила на поскотине.
– Плететесь, как больные собаки! – прикрикнул на них молодой кузнец.
– Мы туточки, – добродушно отозвался широкоплечий Лукьян. – Бежим, Желан, бежим, а то Гордейку до вечерней зорьки не дождаться. Да и толку от него немного. Упустим беглянок!
– А почему два? – выдохнул Власий.
– Что два? – повернулся к нему Лукьяшка.
– Я видел два красных платья. Почему их два? Ведь невеста одна.
– Хватит лясы точить! – выпрямился Желан. – За мной!
Парубки хмуро кивнули и побежали за своим предводителем.
Древний лес встретил погоню звонкой тишиной. Где-то в чаще раздавался стук – трудолюбивый дятел долбил сухое дерево, но больше ни звука.
Тук-тук. Тук-тук-тук.
Близкий девичий крик резанул по нервам:
– Помогите!
Судя по звуку, Преслава была значительно правее, чем думал Желан.
– Туда! – Лукьян показал пальцем на еле заметную тропинку, петляющую в подлеске. Парень перехватил кол на манер копья и устремился на зов о помощи.
– Нас подожди, – откликнулся Власий, но Лукьян уже оторвался вперед.
Парень не зря считался в деревне отличным следопытом и опытным охотником, поэтому, примечая следы, заломленные беглянками веточки и замятые травинки, уже почти догнал их – красные сарафаны промелькнули за недалекой столетней сосной. Еще немного и он их настигнет.
Ведьма тоже это понимала.
Ягода залепила звонкую оплеуху своей пленнице за попытку позвать на помощь и обернулась. Убежать и спрятаться оказалось не просто – ближайший преследователь был уже рядом.
Ведьма практически волоком вытащила пленницу на небольшую лесную полянку, и грубо толкнула ее в подвернувшуюся яму. Преслава упала, и тихо заплакала. Она ударилась, ей было очень больно и страшно.
Ягода сузила глаза, поджала губы, достала из котомки тряпицу с высушенными еловыми иголками и высыпала их на ладонь. Повернувшись к сильному преследователю, ведьма дунула на желтые иглы и принялась нашептывать заклинание «Лес-спаситель»:
–
Ожидая появления первого врага, она шептала и шептала. Что-то в окружающем мире изменилось. Пожухлая трава вздрагивала, как от порыва ветра. В тот миг, когда губастый Лукьян с длинной дубиной в руках вылетел на поляну, Ягода была уже готова к «теплой встрече». Лженевеста вскинула обе руки ладонями вверх и вскричала:
– Проклитися!
Ухмыляющийся Лукьяшка внезапно запнулся и выронил свой заостренный дрын. Торжествующая улыбка не успела слететь с лица парня, как вырвавшиеся из земли стремительные побеги вознеслись в небо, пронзая тело человека сразу в нескольких местах. Плотная еловая стена с трескучим грохотом, взметнув вихрь песчаной пыли, выросла меньше чем за полмига. Елки не проткнули Лукьяна – они проросли сквозь него, быстро и неотвратимо, разорвав горло, ребра и низ живота. Колеблющиеся заостренные верхушки и зеленые ветви вознесли мертвяка на высоту самого крупного терема, там он и застыл, спиной книзу, раскидав в стороны неподвижные руки. Тонкие струйки крови вязко струились с высоты, разбрызгиваясь у самой земли.
Улыбка молодого мужчины так и застыла омерзительным оскалом на замершем, перекошенном от смертной, нестерпимой боли лице.
Ягода хохотнула и хлопнула в ладоши – получилось! Снова получилось!
Подобно ночной гарпии с раскрытыми крыльями, ведьма подскочила к Преславе, сграбастала ее и потащила, почти понесла девушку дальше – в коряжник, в чащобу, в бурелом, ухмыляясь и оборачиваясь на погоню, сверкая черными, как деготь, глазами.