Ядерный шантаж

– Разумеется. Впрочем, я не настаиваю. Если хочешь сэкономить, попробуй сам убедить своего человека.

Собственное предложение показалось Шону настолько забавным, что он не сумел сдержать непроизвольно возникшей улыбки. И улыбался он ровно до тех пор, пока заказчик не вернул ему салфетку, сопроводив словами:

– Контракт твой. Действуй.

Получив согласие, Шон взял со стола салфетку и смял ее в бумажный шарик. После этого он начал мять шарик в ладонях, пока тот не превратился в труху.

– Как ты предпочитаешь – по счету или наличными? – поинтересовался Берш, следя за руками своего агента.

– Наличными. Действительность вынуждает придерживаться общепринятых в родном отечестве форм, – ответил тот.

Теперь встречу можно было заканчивать, и Берш с облегчением встал из-за столика.

– Уходишь? – безразлично поинтересовался Шон. – А я, пожалуй, еще задержусь.

И вновь повернулся к освещенной софитами сцене, где полностью избавившиеся от одежды стриптизерши занялись лесбийской любовью.

Глава 57 ВЕТРОВ: «УТРЕННИЕ НОВОСТИ»

4.06, понедельник, 07.05

Когда мой начальник ведет расследование, он забывает буквально обо всем. Даже о том, что его подчиненный может остаться голодным. В чем я очередной раз убедился, заглянув сегодня утром в гостиничный номер Чернышова. Местные коллеги устроили нас в заводскую гостиницу АМСЗ. Только мне достался обычный номер, а Чернышову «полулюкс». Разница заключалась в том, что у Чернышова в номере имелся холодильник, телевизор и электрочайник, а у меня вместо них – вторая кровать, на которой, правда, никто не спал, так как я жил в номере один. По той причине, что холодильник и чайник имелись только у Павла Андреевича, мы с ним договорились завтракать в его номере. Однако, когда я в предвкушении чашечки кофе и пары-тройки бутербродов вошел в номер Чернышова, то обнаружил полное отсутствие того и другого. Вместо того чтобы готовить бутерброды или хотя бы кипятить воду для кофе, мой начальник сидел за столом и вычерчивал на листе бумаги какие-то схемы. Страсть Павла Андреевича к прикладному черчению нам с Олегом Муромцевым хорошо известна. Не буду спорить, составленные Чернышовым схемы часто помогали нам понять расстановку сил во время проведения оперативной комбинации и даже замысел противника. Но ведь не в ущерб завтраку следует заниматься чертежным проектированием! Я укоризненно посмотрел на Чернышова и, забрав с холодильника электрический чайник, пошел наливать в него воду. Чернышов, по-моему, даже не заметил моего осуждающего взгляда, настолько увлекло его собственное занятие.

– Ну, все, Павел Андреевич, сворачивайте свои чертежи! – решительно заявил я, когда вода закипела. – А то даже хлеб порезать негде.

Чернышов оторвал взгляд от лежащей перед ним схемы, посмотрел на меня и неожиданно спросил:

– Тебе не кажется, что прошло слишком много времени?

– А я о чем! Уже десять минут восьмого, а мы еще не завтракали!

– Да нет, я не об этом. – Чернышов пренебрежительно махнул рукой в сторону чайника, батонов хлеба и варено-копченой колбасы, которые я уже достал из холодильника.

Вот всегда он демонстрирует пренебрежение к еде, в то время как еда для оперативника – первое дело! Потому что какая работа на голодный желудок, пусть даже оперативная?! Но мой начальник этого упорно не хочет понимать и как ни в чем не бывало продолжает свою мысль:

– Смотри, Гончаров получил от Берша фотоаппарат и микропленки в прошлый вторник, шесть дней назад. Шесть! Но ни сам Берш, ни его помощник до сих пор не потребовали у Гончарова фотокопии рабочих чертежей. Спрашивается – чего они ждут?

– Ну, мало ли, – ответил я, заливая всыпанную в стаканы смесь сахара и кофейного порошка кипятком. – Не успели.

– Хорошо, предположим, после убийства милицейского оперативника, обнаружившего их наблюдательную позицию, они решили на какое-то время затаиться, – продолжал рассуждать вслух Чернышов. – Хотя нет, помощник Берша передал Гончарову фотоаппарат уже на следующий день после убийства.

– Павел Андреевич, съешьте что-нибудь. – Я протянул Чернышову бутерброд. – У вас сразу мозги начнут лучше работать.

Чернышов послушно откусил кусок бутерброда и начал жевать. Избавившись от необходимости отвечать на вопросы начальника, я быстро проглотил свой бутерброд и тут же сделал себе еще. Но стоило Чернышову расправиться с полученным от меня бутербродом, как он вновь огорошил меня вопросом:

– Когда вы с Лисицыным нашли киоск, где погиб его оперативник?

– Во вторник, на следующий день после убийства, – с набитым ртом ответил я.

– Итак, утром помощник Берша передает Гончарову фотоаппарат, а вечером вы находите табачный киоск, откуда наблюдатели Берша следили за домом Гончарова и где прослушивали его телефонные разговоры. Вполне возможно, что после этого они на время затаились или… – Чернышов сделал паузу, – полностью прекратили все отношения с Гончаровым.

– Значит, вы полагаете, что они так и не позвонят инженеру?! – опешил я.

– Если Берш решил, что мы вычислили его агента на АМСЗ, он не позвонит, – уверенно ответил Чернышов.